Вам не перезвонят

Инсайдер поднес указательный палец к губам и зашипел, призывая собеседника сбавить тон. Егор перешел на полушепот.

– Свою машину ради чьей-то прихоти. Жить-то мне тогда на что будет?

– Это уже будут не наши трудности. Вчера покровители Тихона из органов заверили ребят, что ты разобрался с машиной. И если ты с ней где-то засветишься…

– Не засвечусь, я ее надежно спрятал.

Иннокентий будто не слушал его.

– … если уж ты говоришь про средства на жизнь, одно скажу точно – в местах не столь отдаленных ты точно будешь обеспечен всем необходимым от государства. И окажешься там, не успев доехать до границы к своим родителям.

– Вы из… органов? – спросил Егор шепотом, наклонившись к нему.

На этот вопрос Иннокентий отреагировал лишь секундным молчанием.

– Скажу так – есть контакты. И тебя позвал точно не для того, чтобы читать мораль. Я предлагаю тебе решение, при котором ты сможешь жить спокойно. И даже будешь ездить на своей «Мазде». Не сразу, конечно, но все же…

– Я все же хочу сначала понять. Раз Вы смогли так раскопать под меня, то наверняка знаете, кто автор этого видео.

В этот раз Иннокентий вновь усмехнулся, но уже не про себя.

– А ты включи логику. Кто недавно вступил в ваш клуб, после чего начались проблемы?

***

Меркулов без каких-либо вопросов дал Степану добро на пятничный отгул, чтобы проводить свою мать в последний путь. Предупредил, что не сможет присутствовать лично, и попросил передать Алексею Ивановичу свои самые глубокие соболезнования. Договорились на том, что Степан выйдет в свой выходной в понедельник.

После окончания представления с казнью машин Кира все-таки согласилась поехать на церемонию прощания с Елизаветой Павловной, матерью Степана. Лейтенант заехал за Кирой в районе 9 часов утра. Несмотря на позднее пробуждение, если его можно так назвать после нескольких часов сна, девушка успела даже помыть голову и заварить себе растворимый кофе. Вопреки своей приверженности к контролю за фигурой, в этот раз она решила использовать вместо подсластителя обычный сахар. Из траурной одежды нашлись старые черные джинсы и мятая футболка со спортивным логотипом.

Степан оценил такой вид лишь молчаливым вздохом. Но сейчас ее поддержка была куда важнее, чем презентабельность компаньона среди других присутствующих, хотя это тоже немаловажный фактор статуса. Он набрал службу такси, и они направились в морг больницы имени Плетнева.

По прибытию в морг отец Степана не проявлял каких-либо эмоций при виде неизвестной спутницы, сухо поприветствовав девушку. По утру он предлагал Степану подвезти его до морга, но сын отказался, и теперь понятно, почему. В ответ Кира высказала лишь соболезнования об утрате матери и жены.

– Я бы вас обоих довез, – сказал Алексей Иванович.

– Не хотел Вас обременять, – ответил Степан. Кира удивилась, когда он обратился к отцу на «Вы».

Церемония отпевания и прощания прошла без бурных обсуждений. Пока подруги и коллеги Елизаветы тихо проливали слезы, Казначеевы лишь молча смотрели в лицо покойной. На лицах отца и сына отчетливо вырисовывалась немая скорбь. Одна из маминых коллег подошла к главе семейства и злобно прошептала.

– Леша, пообещай, что ты найдешь тех лихачей-подонков …

– Уже работаем над этим.

– У нас в городе раскатывают эти банды прямо под носом полиции, а те их не ловят, как так?

Кира почувствовала мандраж в ногах. Это они сейчас про «Ночных всадников»? Она вопросительно повернулась к Степану, но тот встретил ее взгляд без капли эмоций. Все ясно, помалкивай, женщина. Еще в такси он просил не упоминать про ситуацию с ее братом в присутствии отца.

«Увы, отец, чтобы поймать нас тебе придется заехать на Красноярскую улицу и покопаться в стальных обломках», – думал про себя Степан.

Однако оставалась еще одна проблема.

Что делать с Алексеем Путейко, когда тот придет в себя и начнет давать показания? Единственный оптимистичный сценарий в этой ситуации – чтобы Меркулов договорился о перевозке в их госпиталь для полицейских, поговорил с врачом, и ему поставили диагноз амнезия, лишить прав на три года, дать условный срок, без права занимать должности в государственных органах. Меркулов выведет его ставку за штат, и он продолжит работу клерком в окошке, принимая на себя гнев и бумажки от граждан. Параллельно с этим ему придется искать пути, где взять средств на выплаты родственникам пострадавших фельдшеров скорой помощи. Но ситуация обрела слишком большой резонанс, и приемлемый расклад для напарника был маловероятен.

Когда гроб с телом Елизаветы накрыли крышкой, закрутили и понесли в ритуальный микроавтобус, отец подошел к Степану.

– Сынок, не представишь меня своей спутнице?

Степан гордился и одновременно презирал своего отца за его полицейские замашки. Очевидно, что ты хочешь познакомиться не для разделения семейной утраты.

– Отец, это Кира. Кира, мой отец Алексей Иванович.

– Очень…приятно… – неловко ответила девушка.

– Чем занимаешься, Кира?

– Пока ничем, ищу работу.

– Кем хочешь работать?

Кира впала в секундный ступор, как бы подбирая ответ и периодически посматривая на Степана.

– Не знаю… Смотря, что предложат…