Вам повторить? (СИ)

— Потому что нужно быть сумасшедшим, чтобы любить в одиночку есть за той огромной надгробной плитой, которая стоит в обеденном зале, — отрезала Гермиона, устав от того, что все постоянно спрашивают ее об этом. — Ну так ты сядешь или все же наденешь фрак?

Она нетерпеливо сжала губы, думая о том, что сама сидит в юбке и блузке, в которых была на работе, и это должно хоть как-то помочь сознанию Малфоя справиться с настолько неформальной обстановкой. Он растянул губы в улыбке, принимая правила игры.

— Кто бы мог подумать, что комфортнее всего ты будешь чувствовать себя именно на кухне, — сказал Драко, присаживаясь. — Иронично, не находишь?

— Эта кухня даже выглядит как ненастоящая, — фыркнула девушка. — Все поверхности на вид такие, будто с них несколько часов назад сняли пленку. Так, вроде бы тут вообще никто никогда не готовит.

Драко пригубил вино и, улыбнувшись, посмотрел на нее таким взглядом, словно безмолвно обвинял в наивности.

— Ну да, конечно, — протянула она, догадавшись. — На ней и правда никто не готовит.

— Настоящая кухня находится в подвальном помещении, и она раз в пять больше этой, — подтвердил парень. — Эльфы готовят именно там. Эта кухня существует, скажем, для забавы.

— Круто иметь возможность построить кухню просто ради забавы, — Гермиона саркастично кивнула головой, все же впечатляясь.

Перед ними возникла еда. На ее тарелке была паста; о ней девушка говорила эльфу утром, который спрашивал, чего бы ей хотелось. Ужином Драко была грудка индейки с зеленью.

— Индейка? — подняла она бровь, удивляясь, почему у них не одинаковая еда, потому что обычно бывало именно так.

— Рацион, — объяснил Драко.

— Как твои тренировки? — поинтересовалась гриффиндорка, пытаясь не чувствовать напряжения или неловкости. Им нужно научиться вести диалог больше двух минут без срывов, колкостей и обид. — Они довольно поздно заканчиваются.

— Сегодня это был просто спортзал. Обычно я тренируюсь допоздна, если Скорпиус оставался у тебя, — пожал плечами он.

— Тебе теперь нужно больше тренироваться? Ты сильно отстал от всех из-за… ну, поездки? — почему-то словосочетание «медовый месяц» отдавалось такой горечью в горле, что после него невозможно было вдохнуть.

Гермиона практически ничего не знала о квиддиче, но это была огромная часть жизни Драко, и эта часть точно так же намеревалась перекочевать в жизнь ее сына, если судить о его восторженных отзывах об игре. Поэтому она хотела проявить интерес, даже если это звучало нелепо. И, видимо, так оно и было, потому что он усмехнулся, слушая ее, хотя в его словах не было привычного яда.

— Нет, я тренируюсь больше всех остальных. Кроме тренера в команде у меня есть мой личный, так что две недели не повлияли на форму, только на моральное состояние, — Драко резко нахмурился, видимо, что-то вспомнив. — Почему ты не ешь?

Он перевел взгляд на то, как Гермиона ковырялась в тарелке и в его голосе прибавилось строгости, словно ей было пять, и она наотрез отказывалась есть суп из-за вареной моркови в нем.

— Тебе не вкусно?

— Нет, это все очень вкусно, правда, жить в Мэноре можно хотя бы только из-за еды, — хохотнула Гермиона, но его это не развеселило. — Просто сегодня у меня почему-то совершенно нет аппетита.

— Ты слишком много работаешь, Грейнджер, — серьезно произнес Драко, и она почувствовала странную потребность оправдаться.

— Думаю, это пройдет, как только люди немного придут в себя, привыкнут к новым мерам безопасности и перестанут заваливать срочными письмами все отделы.

Судя по поджатым губам, ответ его не сильно устроил, но он никак это не прокомментировал, а она специально набрала большую вилку макарон и отправила их в рот.

— Тебе нравится твоя комната? - спросил Драко после паузы.

— Моя? — глупо переспросила она, будто только вспомнив, что живет в особняке. — Да, конечно, она очень… женственная. Такое чувство, будто ее продумывала умелая рука.

— Это Нарцисса, — пояснил Драко, пережевывая зелень.

— Ну, это многое объясняет, — улыбнулась Гермиона. — Твоя мама умеет делать красивые вещи.

Девушка подумала об оранжереях, которые тоже были делом ее рук, но встретившись глазами с самодовольным взглядом Малфоя, тут же поняла, что ляпнула.

— Честное слово, ты не можешь быть настолько самовлюбленным, — покачала головой она, удерживая на лице улыбку.

— Что, Грейнджер, не считаешь меня «красавчиком»? — намеренно повторил он фразу, перенесшую их в майский вечер, когда они впервые пошли гулять втроем с сыном.

Она склонила голову, размышляя. Его работой было вгонять ее в краску, но это не могло длиться вечно.

— Ты сам слишком хорошо об этом знаешь, что превращает это в изъян, — наконец, вынесла Гермиона свой вердикт.

Не дав ему ответить, девушка встала, подняла выше юбку-карандаш и, сев, подтянула колени к груди, разувшись.

— Тот, кто придумал офисную одежду, должен гореть в аду, — пробурчала она и, переведя взгляд на Малфоя, увидела, как пристально он смотрит на ее позу с тарелкой в руке. — Что? Такое неприемлемо?

Это почему-то приносило ей удовольствие — раздражать его устоявшиеся манеры.