Вам повторить? (СИ)

— А что я должна думать по этому поводу? — в горле сушило так, что она была уверена в своих способностях выпить галлон воды. — Я желаю ему счастья.

— Неужели это вас ничуть не трогает? — Нарцисса прищурилась, наблюдая за реакциями девушки.

— Миссис Малфой, вы должны знать, что Драко меня совершенно не интересует… как мужчина, — если есть в этом мире святые силы, то они должны бросить все свои умения на то, чтобы прямо в эту секунду Гермиона не покраснела.

Словно по велению злого рока перед глазами у нее возникла картина, когда Малфой схватил свою водолазку и снял ее через голову, нависая над Гермионой. Ее мозг позаботился о том, чтобы она помнила каждую деталь и умела прокручивать это в замедленной съемке. Будто удостоверяясь, что девушка точно вспомнила каждую мелочь. Будто бы даже запредельное количество алкоголя, выпитого на голодный желудок, могло это стереть из памяти.

— Довольно странно слышать об этом, имея удовольствие разговаривать с вашим общим ребенком, — хмыкнула Нарцисса, огибая башню с другой стороны и попутно просматривая листья.

— Понимаю, но мы с вашим сыном сохраняем максимально деловую дистанцию в связи с этой ситуацией, вам не о чем переживать, — и когда ложь успела научиться срываться с ее губ так легко и естественно? Это ведь змеиный навык.

— Но, знаете, Скорпиус уверен, что вы все равно рано или поздно «помиритесь», — спокойно произнесла женщина, и пусть ее тон совсем не давил, но Грейнджер не переставала чувствовать себя как на допросе.

— Скорпиус многое пережил, и к моему большому удивлению он держится настоящим молодцом, но все же, он ребенок, — выдохнула Гермиона. — Мальчик ведет себя довольно взросло, касаемо этой ситуации, но я уверена, что он сам не до конца понимает всей сути происходящего, и я не могу винить его в том, что он просто хочет отстроить тот мир, к которому привык.

— И что же вы будете делать в таком случае? — Нарцисса подняла голову, и голубые глаза встретились с темно-карими в немом противостоянии. — Поймите, Гермиона, я ведь могу вас так называть? Зовите меня Нарциссой, к черту этот официоз, вы все-таки мать моего внука. Поймите, Гермиона, я хочу сказать вам, что ребенок, особенно который появился как снег на голову, это огромное испытание. И что, если полотно времени изменится настолько, что он никогда не сможет вернуться? Вам придется растить его. Вам и Драко.

— Я… знаю, — сказала гриффиндорка, но на самом деле это было ложью. Она совершенно не знала, что с этим делать. — Но сейчас я хочу сделать все, чтобы та реальность, о которой говорит наш сын, исчезла из всех возможных вариантов. Нужно его защитить — это самое главное, а уж потом, я думаю, мы справимся со своей задачей.

Миссис Малфой задержала на ней свой взгляд, будто пытаясь ощутить вес слов Гермионы или найти в них двойное дно, но, судя по тому, как спустя несколько секунд женщина отступила, ее удовлетворило то, что она там разглядела.

— Надеюсь, вы будете благоразумны, Гермиона.

Я пытаюсь, но благодаря вашему сыну получается все из рук вон плохо.

Когда подали панакоту, атмосфера за столом стала менее угнетающей то ли от того, что Нарцисса с Драко, кажется, взяли роль главных поддержателей беседы на себя, и Люциус ограничивался только сверлением взглядом лба Гермионы. Скорпиус как обычно разбавлял обстановку рассказами о будущем и вопросами, нужно было отдать ему должное: мальчик уже понимал уместность слов, не говоря о том, что было бы неприятно слышать. Это очень бросалось в глаза: его безупречные манеры, на которых оставило след его происхождение. Время близилось к десяти, и Гермиона чувствовала, что гора постепенно соскальзывает у нее с плеч, подобно шелковому платку. На таких мероприятиях не было принято засиживаться, поэтому конец близок, и нужно признаться, все прошло не так кошмарно, как она себе рисовала.

— Это так вкусно, но все равно не сравнится с пирогом, который мы готовим с тетей Джинни, — ответил Скорпиус на вопрос дедушки о том, нравится ли ему сладкое.

Люциус поджал губы при упоминании Уизли. Очевидно, что его внук общался с этой семьей только из-за Гермионы. И это ему не нравилось, впрочем, как и все происходящее на ужине.

— Спросишь у Тинки, когда она будет свободна и, возможно, она покажет тебе, как готовить один из ее фирменных пирогов, которые ты обожаешь, — предложила Грейнджер. — И советую тебе допивать чай, потому что нам скоро нужно идти.

— Так скоро покидаете нас? — мистер Малфой взглянул на часы, будто чего-то ждал.

— Считаю, что не стоит злоупотреблять гостеприимством, — улыбнулась она, повторяя фразу его жены.

— Ну что вы, для нас… — поток очевидно лживой речи прервал звук вспыхнувшего камина в соседней комнате и стук каблуков.

Нахмурившись, Гермиона повернулась через плечо к арке, и ее челюсть серьезно могла в этот момент отвалиться и разлететься костным месивом на идеально отполированном бежевом полу.