Вам решать, комиссар!

Циммерман знал это и потому сосредоточился на том, где было больше показаний и улик — на вине Хесслера в убийстве Хорстмана. Усилия его не прошли даром. На основании представленных суду доказательств Ханс Хесслер получил пожизненный срок.

Но несмотря на все его усилия, на старания сотрудников, на то, что Хесслер, полный ненависти, помогал против Шмельца, привлечь Шмельца к суду так и не удалось.

Хотя все обстоятельства и показания сходились на его вине, доказательства отсутствовали. Анатоль Шмельц не оставлял письменных указаний, не отдавал приказов при третьих лицах, никогда сам не приложил руки к делу. И вот при помощи лучших адвокатов обвинение не было предъявлено ввиду недостатка улик. Такой вот «удар ниже пояса» по усилиям Циммермана.

Когда же Шмельц отправился в кругосветное путешествие — минуя Грецию, между прочим, — и когда Сузанна Вардайнер, продав все, что унаследовала от мужа, покинула Мюнхен, те, кто в действительности выиграл в конкурентной борьбе — Бургхаузен из «Мюнхенских вечерних вестей» и Тириш из «Мюнхенского утреннего курьера», — повели переговоры о слиянии своих издательств. А после их успешного завершения могли, уже никого не опасаясь, продолжать свой бизнес.

Но Циммерман воспринял это — по крайней мере внешне — вполне спокойно. Возможно, тут сказалось влияние жены. Маргот ведь в конце концов решила остаться с ним. Наверно, тут подействовал ее ночной визит ко мне. Сидела она у меня довольно долго, играла с псом и наконец сказала: «Господи, но до чего же у Мартина тяжелая работа!»

Тут вы правы. В этом деле редко получаешь радость от выполненной работы. И заниматься ею может только тот, кто постоянно отдает себе отчет, что бережет людей вокруг себя от тайных или явных проявлений самых низменных чувств и поступков, на которые только способен человек. И вы считаете, что постоянно представлять все это и продолжать работать и жить — этого мало?»