Вампир

— Ты правда думаешь, после всего, через что мы с тобой прошли, я могу тебя бросить?

Если посмотреть с позиции Сидзуко, то она рассказала Митани обо всём именно потому, что уже никак не смогла бы расстаться с ним. И казалось бы, юноша должен был это понимать.

Девушка тоже поднялась с софы, встала рядом с Митани и посмотрела в окно. На прекрасной лужайке, освещённой оранжевыми солнечными лучами, выстроились деревья, отбрасывающие на землю длинные тени; там же сидел и незаметно ускользнувший из комнаты Сигэру, он играл со своим любимым псом Сигмой, который был больше самого мальчика раза в два.

— Ты безгрешна, словно младенец. И моё отношение никак не изменится из-за твоего прошлого. Но меня пугает твоё богатство. Ведь я, как и тот, первый возлюбленный, всего лишь бедняк, у которого даже работы нет…

— Ах!..

Сидзуко положила руку на плечо юноши и подошла так близко, что их щёки почти соприкоснулись. Душу девушки переполнила радость, и она, не произнеся ни слова, подарила Митани прекраснейшую улыбку.

В тот самый момент из-за стены, ограждающей особняк, раздались бесцеремонные звуки барабана и флейты.

Первым на шум отреагировал Сигма. Он тревожно задёргал ушами, посмотрев в ту сторону, откуда доносилась музыка. Сигэру, заметивший настороженность пса, тоже прислушался.

У ворот музыка смолкла, однако уже через мгновенье до обитателей особняка донёсся хриплый голос уличного зазывалы.

Митани и Сидзуко увидели, как Сигэру бросился к воротам. Рядом с хозяином бежал Сигма, то опережая его, то отставая.

За воротами стоял мужчина причудливой наружности и выкрикивал рекламные слоганы магазина сладостей.

Коробка с лакомствами лежала на барабане, свисающем на грудь зазывалы. Мужчина был одет в костюм клоуна, небрежно сшитый из шерстяного муслина с использованием техники юзэн[4]; наряд создали путём смешения западного и восточного стилей. Лицо зазывалы скрывала голова клоуна-марионетки из папье-маше, которая была примерно в два раза больше обычной человеческой головы. Из чёрного, похожего на пещеру клоунского рта доносились глухие звуки.

Голос человека казался таким гнусавым, что его почти невозможно было разобрать, как будто он доносился из дешёвого граммофона. Вероятно, это происходило из-за того, что голова была плотно приделана к туловищу.

Однако смысл слов зазывалы был и не важен. Его забавный голос, звучавший распевно, словно мелодия, а также необычный костюм привлекли Сигэру, который, совсем забывшись, вышел за ворота особняка и подбежал к мужчине.

— Мальчуган, приве-е-ет! Смотри, у меня есть конфетка! Держи. Скушай её! Она насто-о-олько вкусная, что у тебя щёчки разорвутся на части! — проказливо потряхивая головой из папье-маше, зазывала протянул мальчику одну из конфет, дегустационные образцы которых лежали у него на барабане.

Сигэру, в общем-то, и не был голоден, но, движимый любопытством, радостно взял конфету у доброго дяденьки, похожего на Санта-Клауса, и тут же положил её в рот.

— Вкусно ведь?! Хорошо-о-о, а теперь, специально для тебя, дяденька будет бить в барабан, играть на флейте и петь самую весёлую песенку на свете!

Фью-фью-у, бум-бум! Массивная голова внезапно начала вращаться на плечах зазывалы. Мужчина, одетый в клоунский костюм из шерстяного муслина, пустился в уморительный пляс, резво подскакивая, словно кукла-марионетка.

Продолжая пританцовывать, зазывала постепенно удалялся от ворот особняка Хатаянаги. Сигэру был так зачарован движениями клоуна, что, позабыв обо всём, шагал следом словно лунатик.

Танцующий зазывала, очаровательный Сигэру в европейской одежде и напоминающий телёнка Сигма — в таком составе необычная процессия продвигалась по улицам пустынного жилого района всё дальше и дальше, всё дальше и дальше…

Тем временем ничего не подозревающая Сидзуко сидела в гостиной. Музыка зазывалы становилась всё тише, и вскоре её звуки перестали достигать ушей девушки. Однако Сигэру не возвращался, и тут Сидзуко охватило беспокойство.

Она позвала служанку и попросила её посмотреть, нет ли мальчика перед воротами, но, разумеется, ни Сигэру, ни даже Сигму отыскать не удалось, и не было ничего, что могло бы указать на их местоположение. Ситуация становилась всё тревожнее.

Сидзуко, Митани и слуги, все побледневшие, обыскали каждый сантиметр как самого особняка, так и прилегающей к нему территории, однако Сигэру с Сигмой нигде не было. В довершение всего Онами, няня-кормилица Сигэру, уходившая по делам, наконец вернулась в особняк. Узнав о произошедшем, она начала рыдать и кричать, не в силах вынести ужасающего чувства вины, свалившегося на неё.

Поначалу никому и в голову не приходило, что Сигэру мог уйти с зазывалой, однако после безуспешных поисков у всех присутствующих закралось подозрение, что мальчика похитили.

Кто-то предложил позвонить в полицию, однако от этой идеи решили отказаться и подождать ещё немного. Так, в воцарившемся хаосе, время продолжало своё безжалостное течение.