Вампир

Странно, почему мне не приходило в голову, что соседний дом может быть убежищем графа! А между тем поведение пациента Рэнфилда давало нам достаточно указаний на это. О, если бы мы догадались раньше, то могли бы спасти бедную Люси! Харкер говорит, что к обеду он сможет показать целую связную повесть. Он считает, что тем временем мне следует повидать Рэнфилда, так как он до сих пор служил известным указанием на приход и уход графа. Пока я с трудом это вижу, но когда разберусь в числах, то вероятно соглашусь с этим.

Когда я вошел, Рэнфилд спокойно сидел в своей комнате со сложенными руками и кроткой улыбкой. В ту минуту он казался совершенно нормальным. Я сел и начал беседовать с ним на самые разнообразные темы, он говорил вполне рассудительно. Затем Рэнфилд заговорил о возвращении домой, - вопрос, которого он не поднимал, насколько я помню, за все время своего пребывания здесь. Он совершенно уверенно говорил о немедленном освобождении. Я уверен, что не посоветуйся я с Харкером и не сличи по числам время припадков Рэнфилда, я был бы готов отпустить его после кратковременного наблюдения. Но теперь я крайне подозрительно отношусь к нему. Припадки оказывались каким-то непонятным образом связанными с близостью графа. Он - плотоядный, и во время своих диких рысканий у дверей часовни пустынного дома всегда говорил о "хозяине". Все это похоже на подтверждение нашей мысли... Однако я недолго оставался у него; он до некоторой степени даже слишком нормален в настоящее время, так что нельзя испытывать его слишком глубокими вопросами. Он может задуматься, и тогда... Я не доверяю этим спокойным настроениям и приказал служителю, чтобы тот получше присматривал за ним и имел наготове, нa случай надобности, смирительную рубашку.

ДНЕВНИК ДЖОНАТАНА ХАРКЕРА

29 сентября (в поезде по дороге к Лондону).

Когда я получил любезное извещение м-ра Биллингтона, что он даст мне все возможные справки, то решил, что лучше всего поехать в Уайтби и на месте получить необходимые сведения. Моей целью было выследить груз графа до его прибытия в Лондон. Позднее мы сможем заняться самим графом. М-р Биллингтон приготовил в своей конторе все бумаги, касавшиеся отправки ящиков. Тут оказались: накладная на "пятьдесят ящиков простой земли, предназначенной для опытов", копия с письма Картеру Патерсону и их ответ; я снял копии со всех документов. Вот все сведения, которые смог дать м-р Биллингтон, так что я спустился к порту и повидался с береговой стражей и таможенными чиновниками. У всех нашлось что сказать мне по поводу странного прибытия корабля, событие мало-помалу начинает испаряться из людской памяти; но никто не мог добавить чего-либо к несложному описанию "пятидесяти ящиков простой земли". Затем я повидался с начальником станции, который дал мне возможность снестись с рабочими, принявшими ящики. Их квитанция совершенно сходилась со списком, и им нечего было добавить, кроме того, что ящики были "огромны и ужасно тяжелы".

30 сентября.

Начальник станции был настолько добр, что дал мне рекомендацию к своему товарищу, начальнику станции в Кингс Кросс, поэтому приехав туда утром, я мог расспросить его о прибытии ящиков. Он сейчас же познакомил меня с нужными служащими, и я увидел, что их квитанция сходилась с первичной накладной.

Оттуда я прошел в центральную контору Картера Патерсона, где меня встретили чрезвычайно любезно. Патерсон просмотрел дело в своем журнале, приказал снять копии и сейчас же протелеграфировал в свою контору в Кингс Кросс за дополнительными сведениями. К счастью, люди, перевозившие вещи, оказались там, и чиновник сейчас же прислал их мне, послав с одним из них накладную и все бумаги, имеющие отношение к отправке ящиков в Карфакс. Здесь я опять увидел полную согласованность с квитанцией; посыльные смогли дополнить краткость написанного некоторыми подробностями. Эти последние, как я вскоре увидел, относились исключительно к большому количеству пыли при работе и, соответственно этому, к вызванной в действующих лицах жажде. После того как я доставил им возможность облегчения оной при посредстве государственного денежного знака, один из рабочих заметил:

- Это был, сударь, самый ветхий дом, какой я когда-либо видел. Черт возьми! Да его не трогали лет сто! Там было столько пыли, что вы могли бы спокойно спать на ней, не повредив ваших костей. Ну, а старая часовня - от нее пробегал мороз по коже! Господи, да я бы ни минуты не остался там после того, как стемнеет.

Одной вещью я теперь доволен: тем, что все ящики, прибывшие в Уайтби из Варны на "Дмитрии", были в целости перенесены в старую часовню Карфакса. Их должно быть там пятьдесят, если только некоторые из них с тех пор не были передвинуты с места.

Я постараюсь найти ломового, который увез ящики из Карфакса, когда на них напал Рэнфилд. Держась за эту нить, мы сможем многое узнать.

ДНЕВНИК МИНЫ ХАРКЕР

30 сентября.