Вампир из Трансильвании (СИ)

Сколько же раз я слышала это имя. И ревновала. Заверения Влада в том, что он позволяет остаться рядом не потому, что я напоминаю его подругу были мною услышаны. Но могла ли я принять эту истину без единой тени сомнения? И почему имя подруги всплывало так часто, если у него была жена?

Насколько я успела понять, обе принадлежали к далёкому прошлому Влада. С обеими — не важно, были они живы или нет, мне приходилось его делить. Пожалуй, стоило разобраться в этой истории до того, как я поставлю жирную точку в своей собственной.

— Лала, — вампирша смотрела на меня не отрываясь, — прежде, чем я спущусь туда, я хочу попросить тебя рассказать, кем были Юлиана и Анна. Кем они были для него.

«Кому принадлежало его сердце?», «кому я должна была завидовать, лишаясь последней капли крови?»

Не все вопросы я смогла произнести вслух, но, кажется, Лала поняла суть моей просьбы.

— Я расскажу. Расскажу тебе всё, — решительнее добавила она. — Влад бы убил меня за это. Но ты заслуживаешь знать.

Сердце сжалось от тоски, предвещавшей боль, о масштабах которой я не могла и помыслить.

Не знаю, попросила бы я Лалу рассказать правду, зная заранее, что мне предстоит услышать.

Влад. Прости, что узнала.

Глава шестнадцатая. ДЕМОН

— Влад, — начала Лала, заставив меня внутренне подобраться в ожидании того, что я должна была услышать, — всегда был хорошим мальчиком, — грубость и холод лица вампирши вдруг отекли словно мягкий воск свечи, делая Лалу не похожей на саму себя. — Не таким эгоистичным и себялюбивым, как его старший брат, и не таким мелочным и завистливым, как младший. Он всегда был «золотой серединой» — так часто называла его наша кормилица. Не будь он тем, кем был, смог бы, наверное, прожить счастливую жизнь с Анной. Ты хочешь знать, кем была Анна? — Лала посмотрела на меня, но, кажется, видела на моём месте кого-то совершенно другого. — Она была никем. Просто нашей с Владом погодкой, жившей двумя улицами выше в крошечном домике подмастерья мельника.

Детворой мы часто играли вместе, ватагой носясь по улице и гомоня так, что к вечеру у дверей дома собиралась пара-тройка недовольных мамаш, желавших выразить претензии и получить гроши за побитые горшки и украденные яблоки. Чудесные годы беззаботной юности. Но время шло, и мы взрослели.

Пятнадцатое столетие Валахии оказалось страшным временем, в котором всем нам не посчастливилось родиться. Крошечная страна, граничившая тогда с Трансильванией, постоянно испытывала давление более сильных соседей. Бояре стремились отобрать власть у отца Влада, разодрав и без того крошечный ошмёток в центре Европы на жалкие клочки, и, словно бы этого было недостаточно, турецкий султан продолжал наступление с Балкан на румынские земли.

Валахия была слишком ничтожной, чтобы оказать достойное сопротивление тогда недавним завоевателям Константинополя, и потому стала одной из турецких провинций. Отцу Влада удалось сохранить за собой власть при условии выплат регулярных даней и признания власти султана. Но наши земли были исконно православными, и мусульманская вера, со скрипом прокатившаяся по улицам Сигишоары, заставила многих роптать. Когда стали появляться вероотступники, отец Влада вступил в тайный орден Дракона, видевшего своей целью защиту правоверных. Мухаммед Второй имел собственные уши везде, иначе бы не сумел занять то место, которое занял. Он прознал о подпольном сопротивлении нового «верноподданного» и пригласил в Турцию вместе с сыновьями.

Лала замолчала, вдруг побледнев.

— Помню, как испугалась, когда обратно отец привез только старшего — Мирчи. Влад и Раду остались заложниками султана. Позже, когда поползли слухи о случившемся в Турции, я узнала, что их убьют, если отец выступит против турок.

Влад никогда не говорил о том времени, но я видела шрамы после того, как спустя годы, потеряв отца и Мирчи, которых подло убили, он вернулся. Вернулся один, оставив младшего брата в плену.

Я спрашивала об этом. Но Влад ничего не отвечал, — Лала обняла себя за плечи. — Только ненависть пылала в его чёрных глазах. Тихая, гибельная для всего живого ненависть.

Не знаю наверняка, что происходило в плену, кроме того, что братьев учили, но ни для кого из нас не были секретом предпочтения турецкого султана. Об этом шептались взрослые, когда думали, что мы спим. Женщин султан жаловал, имея огромный гарем, но и красивые юные мальчики не избегали взора извращенца.

Раду навсегда остался в Турции, — резко выпрямилась Лала, позволяя на лице отобразиться неприкрытой гадливости и отвращению. — Предатель выставил меч против своих земляков, семьи. Стал подстилкой для султана, одним из многих, кого использовала османская империя, продолжая своё нашествие словно саранча. Они прозвали его Раду Третий Красивый. В историю вписали именем шлюхи. Я бы удавилась от позора! — прорычала вампирша. — Коварный и хитрый завистник в конце концов получил власть, заняв трон Валахии, свергнув брата. Уверена, он мечтал об этом всегда.