Вампир из Трансильвании (СИ)

— Ты говорил, что в первые часы после свежей крови вы невероятно сильны, — начала я и мой голос вдруг перестал дрожать. — Если ты выпьешь кровь, то наверное сможешь выбить эту дверь.

В этом и заключался мой план. Облечённый в слова, он выглядел ещё более жалким, чем казался, пока я шла сюда по улочкам Брашова. Глупость, но ничего больше я придумать не смогла. И не смогла бросить здесь Влада, чтобы сбежать и жить дальше словно ничего не случилось.

Его холодное прикосновение обожгло подбородок.

Мужчина заставил смотреть себе в глаза, когда глухо спросил:

— Ты предлагаешь мне свою кровь?

Ответ был написан у меня на лице и потому я промолчала. Влад смотрел на меня целую вечность.

— Что если сил не хватит? — спросил он безучастно, словно наблюдал за всем со стороны. — Что если я возьму слишком много крови? — чуть склонившись, он выдохнул вопрос мне в лицо.

Я туже сжала челюсть.

— Это и есть мой выбор, — твёрдость в голосе удивила меня саму, но на лице Влада не дрогнул ни один мускул.

«Пусть я предала тебя, но я не брошу тебя здесь одного. Что бы ни случилось».

Я не могла произнести этого вслух.

Как много можно понять по глазам?

— Хорошо, — согласился Влад, как соглашаются на то, что делать не придётся, он не думал, что у меня хватит духа.

Он не верил в мою искренность.

Впрочем, я была предательницей. Поделом мне.

Я подняла руку, слегка отвернула голову и убрала волосы, оголяя шею.

Я хотела дать ему возможность спастись. Даже если он не остановится, я не стану его винить.

Остальное вдруг стало не важным.

— Только один вопрос, — произнесла я, желая знать ответ до того, как закончится этот бесконечно долгий день. — Та, на которую я похожа, была очень важна для тебя?

Щёку обдало тёплое дыхание.

— Она была целым миром, — прошептал полный нежности голос. Слова ранили сердце, но с этим я ничего не могла поделать. — Как и ты, она была готова умереть со мной. — Чужие холодные губы коснулись щеки. — И умерла.

Прежде чем я успела осмыслить слова Влада, два смертоносных острия коснулись шеи. Я почувствовала давление и кожу прошило иглами, словно пергамент.

Отвратительная боль пробрала тело, заставив выгнуться и скривиться. Мгновенье, и агония, впившаяся в каждую частичку меня, стала затихать. Она становилась всё легче, всё невесомей. Пока не подарила вздох облегчения, разлившийся по телу щедрой волной неги. Блаженство стало нарастать, жар обдал с головы до ног. Я хотела быть ближе, прижаться к Владу, слиться с ним воедино.

Но стоило мне подумать, что я больше не могу сдерживаться, как прикосновения исчезли, и я словно осталась одна в целом мире. Тело было тяжёлым, но больше меня не касался ни страх, ни ужас, только удовольствие и подчиняющее отупение.

Я даже не заметила, как сползла по стене, оказываясь на полу у чьих-то ног. Нет, я точно знала кто это был… или всё же нет?

Вокруг раздался отвратительный скрежет — так скрипят годами не смазанные петли.

— Владислав? — мурлыкнул голос, вторгаясь в тесноту комнаты. — Владислав, ты ведь здесь, верно? — Этот голос мне тоже был отдалённо знаком.

Ботинки, у которых я так и продолжала сидеть, сдвинулись с места.

— Жду тебя, крыса, — прозвучал ответ.

Кажется, это был сон, потому что никто так и не появился в поле зрения. Говорить ни с кем не было возможности. Наверное, я уснула и видела кошмар.

Глава двадцать восьмая. КОШМАР

— Как невежливо с твоей стороны, — раздалось в ответ.

— Не припомню, чтобы разрешал перейти на ты.

— Конечно, ваша светлость! — с притворным подобострастием поспешил исправиться… Этьен? — Покорнейше прошу прощение за неучтивость, — он вдруг разразился хохотом. — Простите, конечно, Ваша светлость, — голос едко подчеркнул высокий титул, — но не кажется ли вам, что вы не в том положении, чтобы указывать.

— А в каком же я, по-твоему, положении, крыса?

Вокруг раздался звон, будто что-то очень тяжёлое налетело на груду металла, хрипя и рыча.

— Осторожно! — предостерегая собеседника, первый голос изменился почти до неузнаваемости.

— Иначе что? — Кажется угроза, не произвела должного эффекта — второй оставался таким же невозмутимым.

— Иначе ты сгниешь здесь! Превратишься в мусор! Трухлявый пень! Плесень на стенах! — говоривший буквально захлёбывался от злости.

— Неужели? — всё с той же ледяной непроницаемостью спросили в ответ. — И ты упустишь шанс высосать мою кровь? Разве не за этим ты всё это устроил?

Повисла пауза, и я уже почти обрадовалась, что этот неприятный разговор окончился и я смогу немного отдохнуть.

— Конечно, не упущу, — ответил полный самодовольства голос. — Я же не идиот, чтобы не высосать твою кровь эдак через месяц-другой, когда ты порядком ослабеешь и превратишься в дохляка не сильнее жалкого человечишки. По мне умом ты и так равен глупым смертным. Жить отшельником, прозябать в трущобах, когда у твоих ног мог бы быть целый мир! Как все до сих пор не поняли, что ты просто выжил из ума? Князь, называется, — громко сплюнул на пол говоривший. — Но не переживай, как только я покончу с тобой, то возьму то, что не посмел ты. Власть будет принадлежать мне!