Вампир, мон амур!

– Ни… не холодно, нормальная температура воды, специально ведь мерили – девятнадцать градусов!

– А для меня холодно! Особенно если полчаса в этой луже мокнуть приходится! Я на солнышко хочу, погреться!

– Погреешься, когда закончим!

– Ну хоть десять минуточек!

– Знаю я твои десять минуточек! А нельзя ни минуты терять, сейчас самое хорошее солнце для этой сцены, яркое, вода бликует, искрится. Давай, резвись, шлепай ладошками по воде, смейся! Камера, внимание!

– Да отпусти ты ее, она синяя уже вся! Ты думаешь, зритель поверит, что девица с фиолетовыми от холода губами и пупырышками размером с вишню каждая действительно наслаждается купанием?

От звука этого насмешливого, но все такого же бархатного голоса режиссер вздрогнул и обернулся.

В двух шагах от него стоял Джеро Красич, крепко стоял, не пошатывался. И снисходительно усмехался, наблюдая за барахтаньем Лорны.

Но стоял он не один, рядом, обхватив его за талию костлявыми лапками, пристроилась тощая крыска Джулия. И лицо ее теперь вовсе не было запуганным или робким, нет. Холодное, надменное выражение царицы мира, не меньше.

Сикорски на мгновение даже показалось, что Джеро и эта крыса стали похожи друг на друга, словно брат и сестра, хотя внешнего сходства там не было никакого. Но вот выражение лица, глаз – один в один.

– Джеро, что ты тут делаешь? – нахмурился режиссер. – Мы же договорились – ты на неделю уезжаешь в Москву на обследование.

– Никуда я не поеду, я абсолютно здоров.

– Ты это утром говорил, а потом опять сорвал съемку.

– Больше такого не повторится, я готов. Давайте снимать нашу с Лорной сцену, чего гриму пропадать!

– Ты уверен?

– На сто процентов. Джулия мне опять помогла.

– Вот кстати о Джулии. – Сикорски перевел взгляд на девушку, но смотреть ей в глаза почему-то не мог, было страшно. Сосредоточился на середине лба. – Хорошо, что ты пришла. Возьми чек и можешь быть свободна.

– Ты о чем сейчас, Джим? – нахмурился Красич.

– Я еще утром предупредил Джулию, что наша съемочная группа в ее услугах больше не нуждается.

– Ты что, уволил ее?

– Да.

– Почему?

– Я не обязан перед тобой отчитываться.

– Ну что же, – Яромир покрепче прижал к себе девушку, – тогда и я ухожу.

– В смысле?

– Разрываю контракт.

– Ты забыл о сумме неустойки? – прищурился режиссер.

– Нет, не забыл. Выплачу.

– И что, готов рискнуть столь внушительной суммой ради этой пигалицы? Джеро, ты точно болен!

– Я здоров, – холодно процедил Яромир. – И только благодаря Джулии. Поэтому работать без нее отказываюсь.

– Да в конце-то концов, мне что за дело! – Сикорски потер ладонями лицо. – Если она тебе действительно помогает – пусть остается.

– Правильное решение, – усмехнулся Красич. – Ну что же, давайте начнем, наконец, снимать эту злосчастную сцену.

– Через полчаса, Лорне надо обсохнуть и по новой нанести грим.

– ОК, мы с Джулией пока в вагончике побудем. Нас не беспокоить!

Сикорски задумчиво смотрел вслед уходящей парочке. Странное безразличие, овладевшее им после выпитой банки колы, постепенно исчезло, и теперь внутри все сильнее звенел сигнал тревоги. До вчерашнего дня Джим Сикорски был стопроцентным рационалистом и во всякие эти штучки с шаманством и колдовством не верил.

Но происходящее здесь, в Румынии, рационального объяснения как раз и не имело.

А от белесых глаз этой крысы Джулии хотелось бежать как можно дальше.

Еще и чай кто-то разлил. Впрочем, Сикорски ни минуты теперь не сомневался, чья это работа. Ну что же, зато стало понятно, кого она боится.

Надо будет поговорить с бабушкой Иляной, обязательно.

Да, бредово звучит – известный голливудский режиссер собрался советоваться с местной знахаркой на предмет приворота и прочей ерунды. Вот только события последних суток вряд ли можно было назвать ерундой.

Вот сегодня же, после возвращения в городок, и сходит, а пока надо заняться собственно съемками. Посмотрим, что у Джеро получится.

Начали не через полчаса, как собирались, а через час – Лорна решила покапризничать. То согреться никак не могла, то грим плохой, то прическа неправильная.

В общем, когда грудастая звездулечка соизволила наконец появиться на поляне, в съемочной группе не осталось ни одного человека, который не желал бы удачи Джеро. Загрыз бы он уже сегодня эту дурищу, а?

Наверное, актер почувствовал этот всеобщий настрой. А может, действительно понял наконец, как надо играть.

Не столь важно, что именно послужило тому причиной, но на этот раз Красич играл потрясающе. Это был настоящий монстр в человеческом обличье – жестокий, хладнокровный, наслаждающийся своей властью над несчастной жертвой. Вот он швырнул девушку на землю, склонился…

В приблизившихся вплотную карих глазах не было ничего человеческого. В глубине черного зрачка алыми сполохами пульсировала жажда крови, настоящая, неподдельная.

Лорна зажмурилась от ужаса и закричала.

ЧАСТЬ 3

ГЛАВА 23