Вампир поневоле

На этот раз Вовочка решил, что дипломированному юристу не подобает выглядеть как шаромыге какому-то и для визита в тюрьму выбрал светлый костюм. С галстуком. По жаре.

Я всегда подозревал, что он мазохист. Правда, внимания на этом решил пока не заострять.

– Ты через Таганрог, что ли, ехал? Или через Батайск?

– Не-а, — смущенно потупил глазки Вовочка. — Я в книжный зашел.

Интересно, я его что-то там не видел … Тьфу, блин, что у нас, один магазин в городе?

– Да ты что?! — неискренне поразился я. — Ты еще и читать умеешь?!

Владимир хмыкнул:

— Да вот, представь себе. Вчера азбуку выучил. А тут увидел букварь и — не удержался.

— А я думал, ты только картинки смотришь, — не удержался от подколки я и, прежде чем Вовочка смог сказать хоть слово, продолжил: — Такими темпами тебе скоро надо будет переходить на более серьезную литературу. «Мурзилку», например, читать.

Вовочка только вздохнул:

– Я пытался, но «Музилку» у меня Аська отобрала. Говорит, там столько знакомых букв!

Я только лишний раз убедился, что переболтать господина Данешти вряд ли смогу … Хотя, конечно, хорошо, что этого Ася не слышит. Вовочке б тогда досталось.

Стоп! Нас же Аня ждет! Куда-то меня не туда занесло.

– Ладно, хватит болтать, поехали.

Я развернулся, шагнул к остановке, но Вовочка внезапно схватил меня за плечо:

– Может, ты сперва объяснишь мне, зачем мы так летим?

И вот что ему сказать?

– Вов, — осторожно начал я, — я и сам толком не знаю. Давай проедем, а на месте уже разберемся.

Вовочка обиженно надулся:

– И откуда у тебя этот милицейский жаргон? «Проедем»! Ну ладно я, мне как адвокату можно, но ты-то откуда нахватался?

– С кем поведешься … — хмыкнул я.

Вовочка хихикнул:

– Эт точно! Глядишь, еще пара лет, и вместо «потерпевшего» будешь переводить «терпила», а вместо «вора» — «крадун» …

Я представил грядущие перспективы и, честно говоря, содрогнулся от ужаса.

Так. Пора заканчивать эту болтовню. Аня ждет.

На этот раз мне таки удалось затащить господина Данешти в маршрутку.

Минут через пятнадцать — двадцать мы были на месте. Вовочка оглянулся по сторонам, тоскливо покосился на пятиэтажки-хрушовки и задумчиво поинтересовался:

– Может, объяснишь мне, за каким чертом я тащился к ЦУМу?

– В смысле? — не понял я.

Вовочка махнул рукой куда-то в сторону:

– Вон там, на перекрестке, СИЗО, оно же, на жаргоне, тюрьма. Я оттуда вышел полчаса назад. Отсюда до этого чертова СИЗО две минуты ходу … Я бы спокойно мог дождаться тебя здесь.

Я только пожал плечами:

— Ты ж сам предложил.

— Мог бы не согласиться!

Объяснять Вовочке, что я попросту не подумал о том, где ему будет ближе, было выше моих сил. Он же опять все переврет! Вовек не отмажусь! В общем, мне оставалось только вздохнуть:

– Пошли уже …

В подъезде я только поднес руку к звонку, как дверь в квартиру отворилась, а через мгновение из-за нее выглянула и сама Аня:

– Заходите, — чуть слышно всхлипнула она.

Анюта снимала обычную однокомнатную квартиру: комната, коридор, кухня да совмещенный санузел. Потемневшее зеркало возле двери, чтобы зрительно увеличить коридор. В уголке высокая вешалка. На тумбочке для обуви — вазочка с искусственными цветами. Ничего особенного. Все тихо, мирно и цивильно.

По крайней мере, так все выглядело пару дней назад, когда я был здесь в последний раз. Теперь же … Такое чувство, будто в прихожей никто не убирал с месяц, не меньше. Лампочка в плафоне перегорела, ну так день же на дворе, да и кухня не замурована — значит, сюда должен проникать свет. Однако в помещении царил странный полумрак. Зеркало покрывал толстый слой пыли, полностью скрывающий все отражения. По углам повисла паутина. И даже цветок, казалось, завял, печально опустив листья.

Вовочка окинул помещение взглядом и только присвистнул:

– Аськи на вас нету!

Анюта, замершая испуганным столбиком неподалеку от входа, жалобно всхлипнула:

– Да я пять минут назад здесь пыль вытирала! А лампочку за полчаса до вашего прихода вкрутила!!! Пятую за сегодня!!! — Чувствую, еще чуть-чуть, и у нее начнется истерика!

Ни фига себе!

Так, хватит сопли распускать. Что там она про отражение говорила?

– Анют, так что случилось? — осторожно поинтересовался я.

Такой, казалось бы, несложный вопрос вызвал новый слезоразлив:

– Я в зеркале не отражаю-у-у-усь! А в холодильнике все с утра плесенью затянуло-о-о-о-о! Квартиру паутиной заплело-о-о-о! По углам пауки стадами бегаю-у-у-ут!

Вовочка «завис» не хуже компа после первой же фразы:

— В каком смысле не отражаешься?

— В прямо-о-о-ом!!! Смотри!

Девушка провела ладонью по стеклу, стирая пушистый ворс пыли; я, как стоящий ближе к зеркалу, первым заглянул вглубь, выискивая там свое отражение, и почувствовал, как у меня волосы встали дыбом.

За тонкой деревянной рамочкой не было ничего. Крутились белесые облака, схожие с разбушевавшимся туманом, вились странные вихри, изредка проскальзывали едва заметные туманные змеи …

Я сглотнул комок, застрявший в горле, и внезапно хрипло попросил:

– Вов, скажи, что у меня глюки.