Вампир в Клане. Инструкция по выживанию

Правда, в очередной раз то ли забыли это сделать, то ли специально оставили. Вампир провозился с дрянью черт знает сколько времени, пока не дошел, что снять их можно только с кожей. Что ж, тоже метод — уступать он не собирался. Ну и хрен с тем, что взамен датчиков оставались открытые раны. Заживут. Под конец его ждал любопытный сюрприз. Когда осталось три датчика, Хеннер как-то удачно чиркнул ногтем по гладкой невидимой дряни, мешающей уцепиться за железку, и вдруг услышал хлопок, словно детский шарик лопнул, а датчик упал на пол. Вампир замер. А вот это уже любопытно. Мать, мать и мать! Эта ….. комната вся просматривается! Хотя, не такой он любопытный объект, чтобы постоянно за ним наблюдать. Так, одни глазом — между кружкой пива и видеокристаллом с голыми бабами. Да еще и свет постоянно выключен, а люди не вампиры, в темноте не видят. Нет, есть специальные заклинания, но с их помощью можно отслеживать движения, перемещения, а не мелкие детали. И это хор-рошо… На месте удачно сколупнутого датчика Хеннер быстренько располосовал такую же рану, как и на остальных. А два оставшихся, провозившись еще с пару часов, снял тем же странным способом. И замаскировал пустые места ранами. Чтоб о его открытии не догадались. Кстати, до утра раны зажить не успели — так бывало и раньше, когда он «самооперировался» от вживленных железок. Возможно, поэтому ему и перестали их вживлять. Но сейчас окровавленного вампира охранники увидеть явно не ожидали, Хеннер имел удовольствие наблюдать их круглые глаза. Само собой, от очередного сеанса «опытов» его это не спасло, зато датчики теперь снимали неукоснительно. Но вампира это не волновало. Прекрасно запомнив, как именно вспарывать магию, он стал — временами, осторожненько, чтоб не заметили — экспериментировать на щитах охраны. Прикинув, что щиты охраны и датчиков должны хотя бы основу иметь одинаковую. Правда, для того, чтобы трансформировать когти и ничего больше, пришлось поизвращаться. Но вампир ухитрился. Радость Хеннера невозможно было описать, когда ему впервые удалось «лопнуть» один из щитов. И пока охранник был рядом с Хеннером, это так и не заметили. Кстати, позже Хеннер сообразил, как повезло, что на нем в тот момент не висели датчики — подобный всплеск эмоций скрыть от приборов было бы невозможно, и им наверняка заинтересовались бы. Теперь вампир экспериментировал еще осторожней, только когда был без чертовых измерялок. И стараясь делать это не слишком часто — иначе вопросы возникли бы, так или иначе. Наконец, спустя долгие недели, он убедился, что теперь разрушает защиту достаточно уверенно. Это было одно из вырванных вампиром преимуществ, которые можно было использовать для побега. Со временем Хеннер обнаружил еще одну лазейку, правда, весьма сомнительную. Пока он маялся скукой в «пыточной» — ведь до полного выздоровления вампира не отпускали в спальню — он выяснил, что может различать разговоры из-за стен. Причем со временем Хеннер приноровился так, что в долгие часы безделья почти всегда ухитрялся кого-нибудь подслушать. Кстати, в спальне это не прокатывало, как вампир не старался — то ли соседей у Хеннера не было, то ли они молчали, черт знает. Только вот, к сожалению, болтовня обычно была малоинтересной.

Обсуждали кому и в чем повезло, судачили, кто с кем переспал, три или четыре фаната часами болтали о мышиных боях. Бред. Нет, иногда «ловилась» и относительно любопытная информация. Он несколько раз услышал сплетни о себе, любимом, но кроме того, что потешил гордость — его безоговорочно характеризовали «непробиваемой, упертой и крайне опасной тварью», ничего полезного не вынес. Ну и еще Хеннер получил довольно четкое представление о некоторых методах магических исследований, как и о магии вообще — до этого он никогда подобным не интересовался, а здесь, от нечего делать, прислушивался и запоминал.

Временами местная «ученая братия» такие споры устраивала, держись.

Едва до потасовок не доходило… Так или иначе, факторов, могущих посодействовать побегу, было ничтожно мало, зато препон хоть отбавляй. И, словно этого мало, добавилась новая. Когда у обездвиженного Хеннера в очередной раз снимали кожу с груди и бока, вампир вдруг осознал, что у него непроизвольно заострились клыки, да и вообще произошла частичная боевая трансформация. Как только его оставили одного, все признаки его вампирьей сути исчезли. Хеннер тяжело опустился на пол, пытаясь не двигаться — так раны болели меньше. И выругался — вообще-то неудивительно, при таких издевательствах, что его подсознание стало реагировать на мучителей, как на врагов. Только, при всех объяснениях, это ничуть не радовало — слишком велика была вероятность, что подобная реакция будет на ВСЕХ людей. Ну или на любой испуг или опасность. Если уж она проявлялась инстинктивно, вампир даже отследить ее сразу не смог…