Вампир-Воин [ЛП]

Буйство цвета плавало перед глазами, и взгляд Ронана опустился к его рукам. Цвет вытекал из его пор, пробегая ручейками с пальцев. Иисус, блядь, Христос. Либо он наглотался чего-то, или магия, о которой Найя говорило, что он украл, нежелательно появлялась.

— Ты должен застыть. — Ее приказ ударил его, как клинок. Она потрясла головой, ее брови сошлись будто от боли. Он, спотыкаясь, сделал к ней шаг, и она отпрыгнула назад. — Черт побери, не двигайся! — Паника поселилась в ее тоне, и сердце Ронана вторило ей, когда звук бросился в его уши. Заставь это остановиться. Холод был невыносим. Огонь и лед одновременно. Боги, остановите это!

— Найя. — Его голос звучал чужим, далеким и слабым.

— Я сказала, прекрати, Ронан, или я остановлю тебя.

Ронан упал на колени, потерял все ощущения в конечностях. Жестокий тремор накрыл его, холод морозил изнутри.

— Прости. — Найя — женщина, привязавшая его душу — нависла над ним и высоко подняла кинжал. — Но у меня нет выбора. — Последнее, что он увидел, как она широко размахнулась и повела руку вниз. Как жаль, он никогда не узнает, каково это ощущать ее в своих объятиях.

Глава 8

Найя рухнула рядом с Ронаном, пытаясь подавить дрожь, струящуюся по ее телу. Ее крепко держали тиски страха, которого она никогда не знала. Ужас разрывал ткань ее души. Теперь, когда Ронан был без сознания, музыка прекратила свою хаотичную песню. Она должна была убить его. Должна была вонзить лезвие в его сердце и дать кинжалу забрать магию, заразившую его тело.

Мысли о взятии его жизни наполнила ее горем, таким глубоким и сильным, что она почувствовала его до мозга костей. Он был незнакомцем, и все же, с той ночи, когда он набросился на нее на парковке, она не могла себе представить расставание с ним.

Она могла поклясться, что чувствовала его боль, когда магия схватила его. Даже сейчас ее руки медленно двигались, и ноги ныли от глубокого холода. Как магия в его теле могла петь такой ясной в один момент и настолько ужасной в следующий?

Она положила его голову на колени, когда водила пальцами по прядям его рыжих волос. Песня затихла нежной мелодией, и Найя певала эту мелодию, которую никогда не слышала, но инстинктивно знала каждую ноту. В течение двадцати четырех часов, она начала разлетаться на кусочки. И это было не из-за Пола или его глупого приказа, или поврежденной магии, который распространилась по городу. Нет, это было из-за мужчины в ее руках, который провозгласил с такой непоколебимой уверенностью, что она принадлежит ему.

И что он, в свою очередь, принадлежит ей.

Ронан издал низкий стон, и Найя притихла.

— Не останавливайся.

Улыбка изогнула ее губы, и она издала мягкий вздох.

— Не останавливайся в чем?

— Касаясь меня. Напевай. — Его голос прокатился по ее телу расслабляющей волной. — Ты теплая, — сказал он, вдыхая. Дрожь потрясла его, и плечи дернулись, где отдыхали на бедрах. — Я так чертовски замерз, будто больше никогда не будет тепло.

— Что я могу сделать, чтобы помочь? — Честно говоря, Найя еще никогда не чувствовала себя такой спокойной в такое проклятое время. Она просто сидела, качая головой и наполняясь чувством спокойствия. Но долг звал ее, а она не собиралась искать источник искажения магии, заражающий город, и продолжала сидеть на полу с вампиром, развалившимся у нее на коленях.

Его глаза медленно открылись, и темно-зеленые радужки были оправленными серебром. Ленивая полуулыбка появилась на полных губах, обнажая кончики клыков.

— Ты можешь дать мне свою вену.

Пользующийся моментом вампир.

Его глаза закрылись, будто он потратил слишком много усилий, чтобы открыть их в первый раз. Адреналин проник в кровь Найи, и ее сердце вновь тревожно забилось в груди.

— Это действительно тебе поможет, или ты что-то задумал?

Его губы дернулись, но глаза оставались закрытыми.

— И то, и то.

Сумерки сменились полной тьмой, свет едва освещал ее маленькую квартирку, исходя от лампы в дальнем углу гостиной. Его присутствие нервировало ее, и не потому, что она ощущала от него опасность или злобу. Нет, это была его непринужденность, которая потрясла Найю до глубины души. А то, что она собиралась дать ему то, что поклялась никогда ему не давать всего несколько часов назад.

— Вот. — Она поднесла свое запястье к его рту. — Но не жадничай, вампир. Это только потому, что я не могу оставить тебя здесь в одиночестве, на случай если у тебя будет еще один… приступ. И мне нужно, что ты мог двигаться, так я смогу приступить к работе. И запомни, я не шведский стол, который можно слопать целиком. Понял?

Ронан резко открыл глаза, они сияли ярким серебром. Найя подавила трепет, поднимающийся в ней, когда сердце забилось в груди. Его губы раскрылись, обнажая двойной набор клыков, и она вспомнила удовольствие, которое уже мчалось по ее венам, как огонь, когда он пронзал плоть ее горла.

— Ты сладкое искушение, любой мужчина не смог бы устоять, любимая.

Квинтэссенцией чародея.

— Только один глоточек, — напомнила она ему.