Vampire Heart (СИ)

— Что, не спится? — вздернув подбородок, поинтересовалась Рошель, — Или у капитана в спальне так же холодно, как и в его сердце, что и находиться там невозможно? — в итоге съязвила и, довольная собой, отвернулась к камину.

— Все так, — отстраненно ответил он. Видимо, на препирания у него не было настроения.

— Петра больше не греет? — вырвалось само собой, на что Аккерман лишь приподнял бровь и проигнорировал сказанное, наверняка посчитав это за глупый детский лепет, отчего стыдно сделалось еще больше.

Рошель бегло осмотрела его профиль: бледная кожа, светлые серые глаза, острый подбородок, выраженные скулы, всегда идеальная стрижка. И почему-то поймала себя на мысли, что он ей кажется красивым. Как при их первой встрече, когда она разглядывала его, очнувшись в карете. Он позволил обнять себя? Ей ведь не показалось все это. Неужели он тоже переживал за нее?

— Прекращай на меня пялиться, — не сводя глаз с костра, прошептал Аккерман.

Что-то непонятное сейчас происходило в ее сознании, Рошель не могла от него оторваться. Не хотела. Она опускала глаза в пол и через несколько секунд снова против воли возвращала фокус внимания на капитана.

— Ты совсем из ума выжила? — с какой-то терпимой усталостью спросил он, оборачиваясь на нее.

— Капитан, — прошептала Рошель, передвигаясь с одного края дивана на другой. К нему. На что он непонимающе нахмурил брови и сделал останавливающий жест рукой, — Давай только без этих твоих фокусов с отлетающими пуговицами и всем прочим, — бросил он, и Рошель округлила глаза, расплываясь в улыбке.

Неужели эта картина ему так не давала покоя, что он до сих пор ее помнил? Рошель придвинулась к нему ближе и, протянув руку, коснулась его ключиц, постепенно поднимаясь к шее.

— Можно? — почти шепотом спросила она, обдавая своим дыханием, от чего на его коже появились едва заметные мурашки.

— Наглости тебе не занимать, — его голос был низким, но интонация одобряющая.

Пользуясь случаем, Рошель наклонилась еще ниже, касаясь поверхности кожи, и облизала ее, оставляя влажную дорожку. Одной рукой сжала его предплечье, а другую запустила в короткие темные волосы. Она закрыла глаза в предвкушении и сделала глубокий вдох, после чего медленно выдохнула и вновь скользнула губами, оставляя горячие поцелуи. Вампирша слышала, как его сердцебиение ускорилось, а дыхание участилось. Твою ж мать! Ему нравилось. Нравилось не меньше, чем нравилось ей самой. Она выпустила клыки и вонзила их в бледную кожу. Вот оно, истинное удовольствие. Ей было так хорошо, что в крохотные мгновения становилось плохо. Девушка будто бы переживала собственную смерть и рождалась вновь. Это невероятные ощущения, за которые она была готова не просто присягнуть королеве. Рошель была готова присягнуть самому капитану, став его личной рабыней и покорной слугой, лишь бы он позволял делать это чаще. Упиваясь наслаждением, она не заметила, как рука с его шеи опускалась все ниже и ниже, останавливаясь на топорщащейся ткани его брюк. Немного отстранившись, Рошель сглотнула остатки крови и, не открывая глаз, примкнула к его губам, жадно и бессовестно проникая в его рот. На этот раз он ее не прогонит. Не успеет.

— Спасибо, капитан, — внезапно отстранившись, прошептала ему почти на ухо, — Доброй ночи, — пожелала Рошель и, быстро спрыгнув с дивана, умчалась в свою комнату, оставив его наедине с разрозненными мыслями и сбивающим с толку возбуждением. Как и он ее в прошлый раз.

========== Нежелание желать ==========

Волнистые локоны спадали струящимся шелком на обнаженную грудь, скрывая под собой пышные очертания, что невольно приковывали к себе взгляд, а тонкие длинные пальцы, впечатавшиеся в память отменной игрой на рояле, так же умело скользили по его шее, нащупывая манящую артерию. Сопротивляться не было никакого желания. Скорее даже напротив, желание было продолжить и посмотреть, чем все это обернется. Словно прочитав мысли, брюнетка сместила свой фокус внимания гораздо ниже и покорно опустилась на колени, непринужденно расстегивая кожаный ремень на его брюках.

Солнечные лучи начали упорно пробиваться сквозь оконное стекло, располагающееся напротив кровати, заливая собой все комнатное пространство. Аккерман поморщился от навязчивого света, что отнюдь не спешило покидать его лицо, и перевернулся на другой бок, намереваясь еще поспать. Однако возбуждение, собравшееся внизу живота от его предшествующего сна, перечеркнуло все планы на это.

— Рошель… мать твою, — прошипел мужчина и глубоко вздохнул.