Vampire Heart (СИ)

— По правде говоря, мне всегда было интересно почувствовать это разнообразие блюд и вкусов, — она пожала плечами, — Но уж чего не дано, того не дано. То, как люди описывают еду, сколько они внимания ей уделяют, — Рошель развела руки в стороны, — Пищу возвели чуть ли не в произведение искусства. Человек не хочет есть что придется, ему мало просто перекусить, чтобы не отъехать с голода, он хочет получить удовольствие от процесса. Мне это кажется интересным, хоть и нелепым.

— Разве с кровью не так? — Ханджи изумленно округлила глаза. Она думала, что знает о вампирах уже все в совершенстве.

— В целом нет, — ответила брюнетка, — Однако существует кровь, которая способна свести с ума, я уже говорила.

— Аккерманская?

— Да, — кивнула Лапьер, — Что интересно, для каждого вампира она будет иметь разный вкус, зависящий от личных предпочтений, и оказывать разное воздействие. Она пьянит, вводит в эйфорию, отрывает от реальности, но каждый это ощущает по-своему.

— Не появлялось соблазна позаимствовать кровушки у нашего капитана? — увлеченно спросил Моблит.

— Соблазн то есть, — согласилась Рошель, — Вот только видеть его и уж тем более как-либо взаимодействовать с ним нет никакого желания.

— А моя кровь тебя, значит, не прельщает? — майор надула губы.

— Выбирать не приходится, — засмеялась Рошель, пихая ее в бок.

***Ожидая, пока корабль подготовят к отправлению, разведчики стояли на палубе, рассматривая сопутствующую технику. Ханджи, которую так и не удалось нарядить в женскую одежду, не отставая ни на шаг, бегала за матросами, расспрашивая их о работе и внимательно наблюдала за тем, как судно приводят в движение. Рошель же мимоходом осмотрела себя в отражении иллюминатора и поправила шляпу. Она была совершенно довольна своим видом и, судя по реакциям мужчин на корабле, включая самого капитана, с образом вовсе не прогадала. На ней была белая в полоску длинная юбка, и аналогичного принта пиджак, а на голове красовалась темная шляпа с широкими полями, украшенная декоративным бантом. В последний момент брюнетка обнаружила в комнате помаду и накрасила губы, придавая им выразительный темно-красный цвет.

Оперившись на фальшборт, брюнетка разглядывала бирюзовую воду. Все казалось таким необычным и интересным. А сколько всего их еще ожидало за морем! Ее внутренний ребенок ликовал от подобного изобилия событий. Рошель так много времени провела во сне, что готова была радоваться каждой мелочи, а сейчас события происходили действительно грандиозные.

— Эффектно выглядишь, — произнес Эрвин, останавливаясь рядом с ней.

— Тебе тоже идет такая одежда, — улыбнулась девушка, поправляя его галстук.

— Ты можешь встретить там и других вампиров, — он перевел на нее взгляд, — Не переживаешь по этому поводу?

— Я уверена, что встречу, — согласилась Рошель, — Каин уверял, что за стеной их тысячи. А вот для переживаний не думаю, что есть поводы, — она пожала плечами, — В конце концов, я по-прежнему остаюсь одним из древнейших представителей. Никто же не знает, что я проспала две сотни лет.

— Вы чувствуете возрастную иерархию? — заинтересованно спросил блондин.

— Не совсем, — пояснила брюнетка, — Мы чувствуем уровень силы друг друга, а сила прямо пропорциональна возрасту, — она улыбнулась, — Не хочу хвастаться, но я обладаю определенной властью и влиянием над другими особями, однако после долгого сна моя сила еще не до конца восстановилась, но совсем скоро она достигнет апогея.

— И как это отразится на разведке? — блондин сверкнул глазами.

— Перебью вам всех титанов, и дело с концами, — усмехнулась Рошель, — Никакой гильотины не понадобится.

— Мне это нравится, — улыбнулся командор, и девушка улыбнулась ему в ответ.

— Ханджи так увлечена, — заметил Эрвин, наблюдая за снующей туда-сюда ученой.

— То ли еще будет, когда нас пересадят на корабль побольше!

— Там будут уже другие пассажиры, — кивнул мужчина, — Придется контролировать ее любопытство.

С утра и до полудня Рошель не отходила от Смита, а если они ненадолго и разделялись, то командор вновь находил ее, составляя компанию. Прошел почти год с их первого знакомства, а по-человечески пообщаться удалось лишь только теперь. Они разговаривали одновременно обо всем и ни о чем. Общались о многом: о детстве, о родителях, об увлечениях и планах, о целях на будущее.