Вампирья эскадрилья (СИ)

   Он сам не сразу понял, кто его поймал и как им это удалось. Если бы он знал, что любой половозрелый вампир способен обращаться туманом, он бы не задавался столь нелепыми вопросами. Ловили Луи и Эшон. Фигли к тому времени уже окончательно перекочевал на кухню, объявив, что не уйдет, пока не вымолит прощение у самой прекрасной женщины, которую он когда-либо знал. С Вильямом уединился Этьен, заявив, что им есть о чем поговорить, а на одного мальчишку льотти вполне будет достаточно и двух боевых офицеров вампирьей эскадрильи.

   Стоило Ферджи перебраться через подоконник и ступить на пол, его подхватило нечто эфемерное, обволокло, но не успело напугать. Потому что невесомость быстро закончилась, и вор обнаружил себя на огромной кровати. Вокруг по полу и шелку покрывал стелился туман, точнее два тумана. Они отличались оттенком и плотностью. И все бы это смотрелось жутко, пафосно и смертельно опасно, если бы, когда неожиданно вспыхнул яркий свет, Ферджи не увидел бы обстановку той комнаты, в которой оказался.

   Он неожиданности вор сначала икнул, потом хихикнул, как девчонка. Лу не ожидал ничего иного. Ему тоже подурнело, стоило только дверь открыть.

   4. Больно не будет

   Как в представлении людей неискушенных должна выглядеть комната для гостей в поместье какого-нибудь процветающего лорда? Кровать под бархатным балдахином, лучше бордово-золотых тонов - это раз. Стены в шелковых обоях, где на темном фоне - темно-зеленом, темно-бордовом или темно-синем, расползаются витушками золотые вензеля - два. Мебель из красного или любого другого не менее дорогого дерева - три. Все старинное, изысканное, пышное до вычурности и безвкусия, дорогое, богатое.

   В принципе, комната, в которой оказался Ферджи, не так уж далеко ушла бы от этого неписанного идеала, если бы мебель из красного дерева стояла на полу, а не где придется. Обои не загораживали бы тканевые драпировки и ширмы. Кровать была хотя бы круглой, не говоря уже о привычной квадратной форме. Но, увы. Все в этой комнате было вкривь и вкось, не так, как у людей, но и вампирьим духом тут даже отдаленно не пахло.

   Первым, за что зацепился взгляд вора, стал ночной горшок. Трогательного, ярко-розового цвета, он стоял на деревянной доске, поверх которой было небрежно перекинуто несколько нежно-розовых и персиковых полупрозрачных лент. Сама она была подвешена к потолку на длинных цепочках, увитых каким-то искусственным плющом, с листьями тех же тонов. Ферджи сначала прочитал надпись, которая была выведена на горшке белой краской и максимально крупными буквами, и только потом до него дошло, что это чудо сантехнической мысли стоит на конструкции, больше всего напоминающей качели, на которых у художников-иллюстраторов принято изображать катающимися муз. Но такая ассоциация пришла ему на ум после того, как он сдавленно хихикнул, прочитав на округлом боке ночной вазы фразу - "Не промахнись, дружок!". И восклицательный знак в форме сердечка.

   После этого, перекрашенная в розовый дорогущая мебель, прибитая к потолку, была воспринята воспаленным мозгом, отчаянно пасующим перед увиденным, относительно сносно. Но кровать, без балдахина и даже без резных, деревянных столбиков, но пугающе знакомой формы, окончательно отправила разум несчастного вора в нокаут. Согласитесь, не каждый раз удается оказаться лежащим навзничь на огромном, укрытом розовым шелком мужском достоинстве величиной с кровать. И кто-то еще сомневается, что юные лорды, вроде этого Вильяма Витте, в тайне от всех безумны и испорчены до состояния полного отупения?

   Кому вообще пришло в голову обставить так комнату? - судорожно размышлял Ферджи. Ему никак не удавалось испугаться, хоть он и понимал, что окружен. Чувствовал, положившись на инстинкты. Но даже ударить не мог. Какой смысл бить по бесплотному туману? Но стоило тому уплотниться и принять форму человеческой фигуры, вор бросился вперед, но снова был отброшен на кровать. На этот раз фигуры стало две. Одна из них превратилась в уже знакомого ему Луи, который улыбался так, что Ферджи попытался отползти назад, но быстро уперся спиной в стену. Кроме Луи в комнате материализовался еще один вампир. И вор понял, что в этот раз вовсе не осень сделала ему коварную подножку, а жаркое лето.

   Взгляд Ферджи стал затравленным, заметался. Он прекрасно видел, что уйти не получится. Но все равно попытался. Снова бросился вперед, сделав решительную попытку прорваться к окну. Задействовал все свои скрытые резервы, всю силу. Людей бы он разметал без лишних слов, но сейчас в ответ наткнулся еще на большую силищу. И снова оказался на кровати. Но на этот раз Луи обхватил его поперек груди со спины, а его товарищ встал на колени, между ног вора, рывком раздвинутых им. Только тогда вампиры соизволили с ним заговорить. Да и то, лишь потому, что Луи почувствовал волну дикого ужаса, которая прокатилась по всему телу вора, чуть не лишившегося от отвращения чувств.