Вампиров не бывает! Дневник реалистки

7 часов вечера. Из окна своего номера я смотрела, как улица медленно наполняется людьми. На домах зажгли фонари, я почувствовала такую атмосферу уюта, которая бывает только в маленьких городках с малоэтажной застройкой, если отбросить проблемы и тоску по кипящей жизни мегаполиса.

Я оделась потеплее, так как заметила, что вечерами тут прохладно, и вышла на улицу. Джинсы, майка, пиджак. Простите, аборигены, но нет у меня серого балахона, да я и не обязана его иметь, ибо это не мой праздник. Хотя сегодня я уже обожглась на слове праздник.

Я ходила по торговой площади, где намечалось какое-то представление, и фотографировала людей. Молодёжь охотно позировала, в то время как старшее поколение старалось, мягко говоря, меня не замечать. Их право. Я собрала основную информацию, и больше мне от них ничего не нужно. Вдруг меня окликнули.

– Надя! Привет, – обернулась я.

Надя шла ко мне с двумя каллами в руках.

– Привет. Держи, сегодня все носят каллы в руках, – протянула она мне один цветок.

– Да уж, как символично. Цветы покойников, – усмехнулась я.

– Их вырастили в теплицах в Западном районе специально для фестиваля. Хотя мы, например, свои принесли. Так многие делают, чтоб не покупать.

Мы обошли площадь по периметру, наблюдая, как одетые в серые балахоны люди медленно и совсем не весело водят хоровод вокруг огромного костра.

– А что будет завтра? – спросила я. – То же самое или какая-то особая программа?

– Завтра мы пойдём на завод. По традиции, вокруг него делают цепочку из цветов. В общем-то, для этого и нужны каллы.

– Каллы ведь не дешёвые. Надь, объясни мне, почему нельзя принести, например, ромашки полевые? Я же представляю себе уровень местных зарплат.

Серьёзно, где логика? Для жителей забытого богом лесного городка тратиться на такие цветы только для того, чтоб выложить из них круг, а потом смести засохшими, по-моему, неблагоразумно. Проще уж сразу выложить круг деньгами.

Надя пожала плечами и с непосредственной улыбкой ответила:

– Да пускай! Иногда можно и потратиться. Так повелось, и мы соблюдаем. Но у кого совсем денег нет, те, конечно берут любые доступные белые цветы.

Прошло около часа, когда толпа на площади вдруг оживилась. Я стояла у навеса, под которым была установлена трибуна. Через минуту я поняла причину волнения людей. За трибуну встал градоначальник. Именно так его тут называли. Он произнёс пламенную речь о тех страшных временах, назвал примерное количество погибших – оказалось около трети жителей тогда умерли и были убиты. Выходит, горе коснулось каждой семьи. Тот, кто не потерял родных, потерял друзей.

После я побеседовала с градоначальником. Тут всё по классике – напускная любезность и желание показать город и себя лучше, чем оно есть на самом деле. Конечно, ему хочется, чтобы я написала как можно больше лестных слов о городе. Но я всё больше отчего-то сомневаюсь, что этот репортаж кто-то вообще будет публиковать.

Надя сопровождала меня повсюду. С ней было приятно общаться, редко встретишь таких позитивных людей. Меня забавляла её вера в сверхъестественное, а её мой скептицизм. В подростковом возрасте я сама увлекалась бреднями про магов и призраков, но, так и не встретив по сей день никого, кроме бездарных экстрасенсов, теперь следую принципам здравого смысла. Если существование чего-то невозможно доказать, логично предположить, что оно может не существовать вовсе. По крайней мере, пока кто-то не докажет обратное. Но Надя всё время подозрительно озиралась, рассказывая про страсти, творившиеся на заводе больше полувека назад.

– Надь, ты думаешь, на вашем заводе действительно сейчас делают лекарства? Может, какая-нибудь подземная лаборатория ещё работает?

Я говорила это только, чтобы немножко позабавиться, но Надина реакция мне нравилась. Вот я садистка…

– Нет, не думаю, – Надя уверенно покачала головой. – После эпидемии отсюда всё вывезли.

– О чём болтаем, дамы? – послышался за спиной мужской голос.

К нам подошёл молодой человек лет двадцати пяти. Блондин, среднего роста, клетчатая рубашечка, синие джинсы, волосы зачесаны набок, очки. Интеллигент, заключила я.

– О местных монстрах, – ответила я ему.

– Алиса, познакомься, это Антон, – представила нас друг другу Надя. – Антон, это Алиса.

– Алиса Стиль, газета «Петербургские хроники», – уточнила я.

– О… коллега, – он расплылся в улыбке.

– Правда? Здорово. А где вы работаете? – осведомилась я у него.

– Я – редактор нашей озёрской газеты, «Озёрские новости» называется.

– Мм, отлично.

Интересно, о чём могут писать «Вести вечернего Задрищенска»? У Ивановых корова отелилась, у Марьи Михайловны день Рождения. Не удивлюсь, если это он отстреливает народ в Северном районе, чтоб хоть как-то разнообразить материалы. Да уж. Подобный бред мог прийти только в мою дурную голову.

– Хоть что-то, – ответил он, вздыхая. – В нашем коллективе всего три человека: я, Димка Баранов и уборщица.

Я сочувственно улыбнулась.

– А что за монстров вы обсуждаете? – вдруг вспомнил он про нашу тему.

– Да тех, которых на заводе у вас выводили, – небрежно бросила я.

Неужели и этот туда же?