Вампирша (СИ)

— Вампир вас не ранил, сыворотка вам не нужна. Простите, я заблудилась в лесу, несколько дней блуждала, пока сюда не вышла. И так удачно, что подоспела вовремя. Я вольный охотник, вам повезло, что я оказалась здесь. Скажите, где бы я могла умыться и переодеться, и, возможно, раздобыть транспортное средство?

Дед, увидев, что лохматое чудище на поверку оказалось женщиной, только очень чумазой и непричёсанной, успокоился, и действительно запоздало порадовался, что случай привёл охотницу именно сюда и именно тогда, когда им собирался закусить вампир. В благодарность за своё спасение грибник пригласил девушку в гости, пообещав баню, ужин и ночлег.

Часть 1. Глава 9. Новая жизнь

Распаренная после бани, укутанная в объёмный пушистый халат, Ильга стояла напротив зеркала и изучала своё отражение. Она явно изменилась с момента превращения в вампира. Черты лица заострились, её глаза-хамелеоны навсегда сменили свой цвет, став тёмно-карими. Багровые блики в них смог бы различить только очень опытный охотник — она больше не вампир-новичок, которого красные глазищи выдавали за километр. Перестройка радужки завершилась. Обычно это происходит через две-три недели после обращения, и цвет, который глаза приобретают в процессе этой перестройки, уже не меняется. Не все вампиры кареглазые — кому-то достались зелёные, серые, янтарные или голубые глаза — это зависело от изначальной пигментации, генетики и боги знают, чего ещё. Отличались вампирские глаза разве что насыщенностью цвета, и Ильга была рада, что ей достался неброский карий. Хотя ей было жаль своих серо-голубых глаз, как и своей прежней внешности в целом: девушка в отражении казалась незнакомкой. Ильга никогда не была пышкой — не та работа, и мышцы всегда присутствовали, но теперь она стала более жилистой, более гибкой и худой. Тёмно-каштановую гриву спутанных волос никак не удавалось расчесать, к тому же за время скитаний они ещё отросли (по подсчётам девушки, прошло месяца три — уже начиналась ранняя осень). Так что жена грибника по просьбе Ильги остригла её волосы, оставив длину чуть ниже мочки уха. Любовира — так звали женщину — не была профессиональным парикмахером, но к ней ходила стричься вся деревня: до города-то далеко было, да и некогда туда ездить, работы у местного населения было много. Ильга перевела взгляд на свою ладонь с тонкими, не слишком длинными пальцами и аккуратными короткими ногтями, слегка заострёнными к центру. Способность выпускать когти по мере необходимости — очень удобна, однако проблема в том, что это часто происходит непроизвольно. Если она хочет жить среди людей, притворяться человеком, то и эту свою особенность надо научиться контролировать.

От разглядывания себя девушку отвлёк стук в дверь: Любовира пришла пригласить её к столу. Ильга быстро скинула халат и, надев сарафан, принадлежавший одной из хозяйских дочек (та вышла замуж и переехала в город), спустилась в столовую. Увидев на столе среди прочих блюд запечённого поросёнка и запотевшую бутылочку красного вина, Ильга сглотнула слюну. Как давно она не ела человеческой пищи! Вообще, семья грибника, хоть и держала свою мини-ферму, богатой не была, и присутствие на столе поросёнка объяснила тем, что Карим — тот самый грибник — сегодня чудом избежал смерти. Вот в честь этого события, а также в честь героини-спасительницы, и был запечён целый поросёнок. Ильга не стала уточнять, что, в случае, если бы Карима всё-таки укусил вампир, то, обратившись, грибник перекусал бы всю свою семью, так что празднуют они не только его спасение, но и своё. В принципе, в таком уточнении не было и необходимости: все и так это понимали.

Ели все молча, следуя крестьянской присказке «Когда я ем — я глух и нем». И только за чаем начались разговоры. Хозяева похвалили Ильгу за аппетит (она опять целиком умяла окорок), сказали, что лучшей благодарности повару и не требуется. Будь Ильга в городе, то могла бы подумать, что это ей так завуалировано намекнули на обжорство, или, того хуже, на то, что она объедает хозяев. Но эти люди были проще и говорили прямо, что думают. К тому же в деревнях действительно считалось, то чем больше съест гость — тем лучше повар. А уж попрекнуть гостя — вообще немыслимое явление. Гостеприимство было важнейшей деревенской традицией испокон веков.