Вампирские архивы: Книга 2. Проклятие крови

— А что натолкнуло вас на мысль обратиться ко мне? — спросил Вэнс, неспешно произнося каждое слово. — Вам известен круг моих интересов. Позвольте спросить: у вас есть основание связывать ваше состояние здоровья с причинами нефизического порядка?

На бледных щеках Давенанта появился слабый румянец.

— Есть любопытные обстоятельства, — тихим, искренним голосом ответил он. — Я постоянно раздумываю о них, пытаясь понять смысл. Возможно, это полнейшая глупость. Должен вам сказать, что я отнюдь не считаю себя суеверным человеком. Но и абсолютного неверия в сверхъестественное у меня нет. Просто я никогда не задумывался о подобных вещах. Я вел слишком насыщенную жизнь. Однако, как я уже сказал, есть ряд любопытных обстоятельств, о которых я и хотел проконсультироваться с вами. Возможно, они как-то связаны с моим состоянием.

— Вы согласны рассказать нам все без утайки? — спросил Вэнс.

Чувствовалось, слова Давенанта его заинтересовали. Мой наставник сидел в своей любимой позе — поставив ноги на скамеечку, опираясь локтями на колени, а подбородком о ладони. Вопросы он задавал, медленно, чтобы собеседник успел расслышать и понять каждое слово.

— Скажите, мистер Давенант, нет ли у вас на теле какой-нибудь отметины… чего-то такого, что вы могли бы соотнести… пусть и отдаленно… с вашей нынешней телесной слабостью и плохим самочувствием?

— Меня удивляет одно то, что вы задаете мне этот вопрос, — тут же ответил Давенант. — Действительно, такая отметина имеется. Нечто вроде шрама. Я показывал его обоим врачам, но они заверили меня, что он никак не связан с моим состоянием. А если бы он и был связан — видимо, это лежит за пределами их медицинского опыта. По-моему, они посчитали этот шрам чем-то вроде родимого пятна и спросили, всегда ли он существовал. Но я могу поклясться: раньше его не было. Он появился полгода назад, как раз в то время, когда мое здоровье начало ухудшаться.

Давенант расстегнул воротник рубашки и обнажил горло. Вэнс встал со стула и внимательно оглядел подозрительное место. Оно находилось почти по центру (точнее, с незначительным смещением влево), над ключицей. Мой друг предложил и мне осмотреть повреждение. В отличие от двух лондонских докторов отметина сильно заинтересовала Вэнса.

Правда, ее нельзя было назвать особо впечатляющей. Обычный участок кожи, никаких воспалений. И на ней — два красных пятнышка на расстоянии дюйма друг от друга. Каждое имело форму полумесяца. Если бы не болезненная белизна кожи Давенанта, мы бы вряд ли их заметили.

— Пустяк какой-то, — натянуто рассмеявшись, сказал наш гость. — По-моему, эти пятнышки уменьшаются.

— То есть вы хотите сказать, что сейчас они не настолько воспалены, как прежде? — спросил Вэнс. — Если да, значит, когда-то они бывали заметнее.

Давенант задумался.

— Да, такое случалось. Я просыпался по утрам и замечал, что эти пятнышки стали крупнее и… более угрожающего вида, что ли. Прикосновение к ним вызывало боль. Правда, совсем незначительную. Даже не боль, а зуд. Но я не придавал этому особого значения. Только сейчас, когда вы стали меня расспрашивать, я припомнил: в такие дни я чувствовал себя особенно уставшим и выжатым. Меня охватывала совершенно несвойственная мне апатия… Еще вспомнил: знаете, мистер Вэнс, однажды вблизи этого места я заметил пятно крови. Тогда я не придал ему значения и просто стер.

— Понятно.

С этими словами Эйлмер Вэнс вернулся на свой стул и предложил посетителю последовать его примеру.

— Мистер Давенант, вы упомянули о любопытных обстоятельствах, о которых желали нам рассказать. Мы готовы вас выслушать.

Давенант застегнул воротник и тоже сел. Постараюсь с максимальной точностью передать его рассказ, опуская моменты, когда нам с Вэнсом приходилось его перебивать.

Как я уже говорил, Пол Давенант происходил из богатой и знатной семьи и потому считался достойным (со всех точек зрения) женихом для мисс Джессики Мактейн. И действительно, через некоторое время молодые люди поженились. Прежде чем рассказывать о внезапном ухудшении своего здоровья, Давенанту пришлось немало рассказать нам о своей супруге и истории ее семьи.

Джессика была шотландкой, однако, если не считать некоторых характерных черт этого народа, в ее облике не замечалось ничего шотландского. Она скорее походила на уроженку юга Англии, чем шотландских высокогорий. Имена не всегда соответствуют тем, кто их носит, и мисс Мактейн могла служить впечатляющим примером такого несоответствия. Имя Джессика явилось печальной попыткой уравновесить ее очевидную непохожесть на остальных членов семьи и предков. На то имелась причина, и вскоре мы о ней узнали.