– Только Старовойтова стала случайной участницей нашего ритуала. Я бы даже сказала, что ты – настоящая виновница ее гибели. О, детка, ты даже не представляешь, как она молила, глядя на кровь, что постепенно покидает ее слабеющее тело. Но не смей обвинять меня в жестокости! Мы делали это ради общего блага!
Она обернулась и подошла почти вплотную, склонив мокрое от слез лицо. Лихорадочно горящие старческие глаза уперлись в мои.
– Игорек дружил с твоим Веней с первого курса, и тот, конечно, рассказал о своей героической сестре. Парнишка был уверен, что ты снова сможешь поднять свои связи в столице и вытащить страшную правду на суд мирового сообщества. Я не была с ним согласна, но почему бы не посмотреть, что ты будешь делать? Вывести этих мерзких полицейских на его след оказалось легче легкого, они не видят дальше своего носа. И, как и ожидалось, ты тут же примчалась спасать его. Вот только потом предала всех нас, приняв помощь этого ублюдка!
Не знаю, что из сказанного было правдой, но если принять на веру все, что говорит эта, без сомнения, больная женщина, я начинала понимать, почему мэр сам проявил желание помочь Веньке. Он боялся, что я могу докопаться до правды, и, как сказал тогда дядя, его желание скорее избавиться от меня было продиктовано собственной выгодой.
Становилось ясно и то, откуда на компьютере брата такие запросы, о которых говорил Кирилл. И подробные показания «свидетеля» тоже перестали быть чем-то удивительным. Небо, как я была настолько слепа?!
Зажмурилась, надеясь, что все это – дурной сон. В чем точно была права старуха – в том, что я, пусть косвенно, но все же виновата в гибели женщин. Хотя бы сестры погибшего сослуживца Жени.
Вспомнив мужчину, я невольно подумала, что сдержала обещание: я нашла тех, кто с ней расправился. Печально только, что вряд ли смогу наказать их за это.
– Ну, хватит разговоров. У нас не так много времени. Сегодня – настоящий праздник, детка! Черная звезда взойдет, как и было суждено, и вы все получите то, что заслужили. Пора!
Последнее слово будто явилось сигналом к действию. Помещение тут же наводнили люди. Я все еще не могла говорить и двигаться, поэтому просто наблюдала, как мужчины и женщины, с виду самые обычные прохожие, подходят ко мне, хватают за руки и ноги и, сняв с софы, тащат к стене, где за тканью скрыт проход. Вот как они собираются попасть на место казни!
Зря парковую зону охраняют так рьяно. Для ритуала неважно, на каком уровне произойдет жертвоприношение, под открытым небом или под землей.
Узкий коридор, то тут, то там поддерживающийся деревянными сваями, длился, как мне показалось, бесконечно. Мы двигались медленно, люди, несущие меня, уставали и менялись, кто-то подсвечивал дорогу фонариком на мобильном. Наконец, проход вывел в еще одну небольшую пещеру. Там уже ждали. Их было человек десять, все с ножами, в которых чувствуется серебро, и постными лицами. Ни жажды мщения, ни фанатичности. Игорь тоже был здесь, стоял в углу, разглядывая пол.
Меня уложили в самый центр, внутрь подготовленной пентаграммы. Руки и ноги растянули в разные стороны.
– Братья и сестры, сегодня – настоящий праздник для тех, кто столько времени терпел издевательства и терял родных в жесточайшем противостоянии между расами. Сегодня наша боль окупится, а наши потери многократно воздадутся нашим врагам! – произнесла Ольга Леонидовна, и, взяв потертую книгу, начала читать монотонным голосом заклинание на древнем языке.
Пока она говорила, люди сгрудились вокруг, образовав некое подобие звезды. Шевелиться я все еще не могла, и только мысленно проклинала сборище этих одержимых, нового мэра, себя как самую тупую вампиршу в истории и архиваторов, которые не додумались стереть с лица земли все заклинания, возможные для проведения ритуала. Слова звучали все громче, и вот уже в ушах нарастает невыносимы гул, который словно только я могу слышать. После особенно громкого предложения сектанты начали подходить ко мне, нанося мелкие порезы на разные части тела. От первого же пореза тело выгнулось судорогой, а боль оказалась такой, что захотелось кричать. Но даже это было недоступно. Оставалось наблюдать, как безэмоциональные лица сменяются одно другим, наклоняются, чтобы в очередной раз оставить рану на коже, а потом так же спокойно отходят к стене, уступая место следующему изуверу.
Боль становилась невыносимой, из горла вырвался звук, похожий на хрип, а глаза заливали слезы и кровь. Казалось, еще миг, и я потеряю сознание, но то ли демоново заклинание так работало, то ли та гадость, которую мне вкололи, но я чувствовала и понимала все очень отчетливо, несмотря на то, что рассудок начинало мутить от непрекращающейся пытки. Секунды растягивались годами, люди все подходили, вероятно, по второму кругу, а потом по третьему. Это никогда не закончится! Но вот голос стих, и вместо острого ножа у мужчины слева в руках появился огромный тесак, который он занес над моей рукой. Лезвие сверкнуло в свете карманных фонарей, резко опустилось…