Вампирский Узел

Амелия Ротштейн. Да. Она осталась жить в родном городе, хотя и добилась некоторой известности. Каждое лето она пела в тауберг-ской опере. И в то лето она была здесь… совсем еще юная, роскошная, чувственная.

Зачем я вернулся? — задумался Стивен. Если на свете есть человек, который помнит про Конрада Штольца, то это она. А он не хотел вспоминать.

К нему подошел сморщенный старичок в вечернем костюме.

— Was machen Sie hier? Darf ich Ihnen htlfen? Стивен испуганно вздрогнул. Неужели даже капельдинеры остались прежними — спустя столько лет?!

— Вольфган! — воскликнул он. В зале шептались скрипки, а духовые выдували зловещую минорную тему в малой секунде [18] — тему крови, которая растекалась по замку герцога Синяя Борода, — а потом вступил голос. Голос Амелии-Юдифь, которая мягко упрашивала супруга дать ей ключи от потайных комнат замка, еще не ведая о чудесах и кошмарах, что таились за запертыми дверьми.

Стивен понизил голос, чтобы не мешать представлению.

— Вольфган, kennst du mich nicht? — спросил он на немецком, не то чтобы очень приличном, но все же вполне приемлемом, которому он научился, когда гастролировал по Европе.

Старик весь просиял:

— Herr Майлс! Herr Стивен Майлс! Вы пришли на спектакль? Конечно, я вас посажу. У нас совершенно случайно есть свободная ложа. Прошу вас…

Вольфган провел его какими-то своими тайными путями и посадил в ложу почти над сценой, откуда открывался хороший вид на оркестровую яму. Стивен огляделся по сторонам; театр практически не изменялся. Синий бархатный занавес все так же нуждался в починке, а громадная люстра все так же опасно раскачивалась под потолком, и там, кажется, не хватало нескольких лампочек. Только публика была совершенно иная, — отметил Стивен. В основном люди были в вечерних нарядах, но попадались отдельные экземпляры в джинсах и со всклокоченными бородами, а на первом ряду сидела чета пожилых панков, затянутых в проклепанную кожу и с огромными серьгами в ушах. Они увлеченно читали программку с либретто при свете маленького электрического фонарика.

Это была… ну да, пятая дверь. Свет залил сцену, и на заднем плане проступил изумрудный пейзаж, подернутый туманом. Обратная слайдовая проекция. Не самые замысловатые декорации, — отметил Стивен. Он решил пролистать программку. Там были краткие биографии. Амелии и некоего фон Шлюка, бас-баритона, про которого Стивен вообще никогда не слышал. И еще… интересное нововведение: фрейдистский анализ бартокской трактовки легенды о герцоге Синяя Борода и краткие сведения о маршале Жиле де Рэ, историческом прототипе легендарного герцога…

…соратник легендарной Жанны д’Арк, отличавшийся в битвах с англичанами… когда Жанну сожгли на костре как ведьму, дал волю своим извращенным наклонностям… считается, что у себя в замке он собственноручно замучил и умертвил около двух сотен детей, преимущественно мальчиков… на допросе в суде Инквизиции — незадолго до того, как его самого сожгли на костре — он признался, что ублажал себя мастурбацией, когда у него на глазах обезглавливали детей, после чего обсуждал со своими приспешниками, которая из голов наиболее красива и соблазнительна… он раскаялся в грехах, и ему даровали великую милость: палач задушил его до того, как зажег костер… легенда про герцога Синяя Борода, убивавшего своих жен, это вымышленная история, которую соотносят с реальным историческим персонажем…

О Боже, — подумал Стивен. Концепция театральных программок воистину переменилась с тех пор, как я здесь дирижировал.

Упоминание о безумном маньяке по прозвищу Синяя Борода будило в душе тревогу. Оно будило… иные воспоминания. Стивен решил сосредоточиться на представлении.

Они уже подошли к седьмой и последней двери. Амелия-Юдифь расспрашивает супруга о его бывших женах. Она обвиняет его, что он их убил, а тела спрятал в последней запертой комнате замка. Звучит тема крови, которой запятнаны все потайные покои. От этой музыки пробирает дрожь. Синяя Борода неохотно отдает последний ключ. Юдифь поднимает глаза и видит Стивена, сидящего в ложе; он кивает и машет рукой. Отвлекая зрителей в зале плавным взмахом руки, она посылает ему воздушный поцелуй. Ее губы безмолвно вылепливают: Spater, spater. Позже, позже.

Ему с другом удалось посидеть до конца спектакля: Юдифь узнает, что Синяя Борода вовсе не убивал своих жен, и теперь ей придется навеки остаться в замке, занять свое место в вечных трагических воспоминаниях герцога. Постановка была совершенно невыразительной, оркестровка — достаточно бледной, а Амелия пела бездушно и как-то одеревенело. Вся ее игра состояла из трех отработанных жестов и трех выражений лица: гримаса номер один, гримаса номер два, гримаса номер три. Ее голос заметно состарился. Стивен не знал, что ее перевели на партии меццо-сопрано, но даже в этом регистре высокие ноты давались ей с заметной натугой.

Как только актеры откланялись и занавес опустился в последний раз, Стивен вышел из ложи и прошел за кулисы. Амелия Ротштейн бросилась ему на грудь и заключила в душистые объятия.