Вампиры

Я поспешил к нему на помощь, но луна померкла и в комнате воцарился мрак. Нескоро я отыскал спички и свечку.

При слабом освещении я оглянул комнату - никого нет. Сумасшедший, охая, поднимался с полу, итальянец мирно спал.

Я готов был все признать за галлюцинацию, как старик подошел к кровати и, поднимая за плечи художника, спокойно объявил:

- Вот я и прав, "она засосала его". В самом деле художник был мертв. Лицо бледное, руки болтаются, как плети, на ночной рубашке свежая кровь. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Боже всесильный, что же это? Голова моя не выдержит... лопнет... Ведь выходит, что Рита "не мертвый"... что она сосет кровь живых людей... Как я могу это понять и связать?.. Рита... кровь... нет и нет. Это я, под влиянием старика, схожу с ума... Это он мне навязывает свою болезненную идею... в то же время я сознаю, что я здоров, вполне здоров... а впрочем, все сумасшедшие считают себя здоровыми..."

- Что же дальше?

- Тут для графа Карло начинается страшный период сомнений, еще более ужасный, чем муки ревности, и он признается, что был на волосок от помешательства.

На счастье, вернулся из Рима старый Петро. Он сильно похудел и еще больше постарел. Но зато торжественно спокоен и самоуверен.

- Господь Бог помиловал меня, а святой отец благословил послужить миру, я теперь ничего не боюсь. И за вас, мой дорогой господин, буду бороться со всею нечистою силой. Я вас спасу, не унывайте! - говорил он.

Петро провел целый день в деревне и уже знает все несчастия, постигшие замок.

- Затем он рассказал о папе, о монастыре, где выдержал покаяние. "Так там хорошо, так хорошо, век бы не ушел, - сознается он, - вот только спешил сюда, боялся за вас, ну, да слава Богу, не опоздал!"

Потом понемногу, деликатно Петро начал знакомить Карло со смертью матери и т.д. Но, увидав печаль на лице своего любимого господина, спросил: "Так вы знаете, все знаете. А кто сказал?"

Карло сознается, что знает многое, а сказал старый доктор.

- Так вот она, причина его сумасшествия, не сдержанная клятва, - соображает Петро, - а куда он уехал? Вам известно?

- Да никуда он не уезжал, а живет у меня в замке.

После признания Карло, что он знает тайну матери, Петро уже прямо говорит о своей миссии в мире. Эта миссия - уничтожение вампиров. Он приглашает Карло помочь ему.

- На наше счастье, матушка ваша лежит спокойно. Я уже осмотрел и склеп и гору, все в исправности. Верно "отмолил" ее старый граф. И слава Богу, а то каково это вколачивать осиновый кол в сердце родной матери.

Петро подтверждает, что освобождение "старого дьявола" произошло благодаря прикосновению тела Риты, а стоило ему напиться свежей крови, он стал опять силен. Его только удивляет, что "старый" не погубил ее, так как это обыкновенная благодарность вампиров за освобождение.

- Я слышал, - продолжал Петро, - что ваша невеста была очень больна, при смерти, но поправилась, и люди говорят, что теперь она еще прекраснее, чем была до болезни.

- А ты не видал еще моей невесты? - спросил я.

- Нет, не удостоился еще.

Как мне теперь поступить: рассказать старику свои наблюдения и опасения или лучше молчать: не создавать ему предвзятой идеи. Это тем более удобно, что мой сумасшедший уехал зачем-то в город.

Решено, буду пока молчать.

27-го

По давно заведенному порядку мы с Ритой после обеда (хотя и обедаем на разных половинах) гуляем над обрывом. Прежде эти прогулки имели неизъяснимую прелесть: нам всегда так много надо было сказать друг друг у... а теперь мы точно отбываем повинность перед слугами.

Вчера мы также ходили, перекидываясь фразами о погоде.

Как-то на площадку явился Петро. На нем была старинная парадная ливрея, но ногах туфли с большими пряжками, седые волосы тщательно причесаны, в руках у него был небольшой сверток.

Я сразу понял, что старик явился представиться своей будущей госпоже.

- Рита, - сказал я, - это мой старый дядька Петро, верный слуга моих родителей. - Рита снисходительно кивнула головой.

С низким поклоном Петро подошел к ручке. В первый раз мне неприятно бросилась в глаза перемена, происшедшая с руками Риты. Прежде розовые пальчики с нежными ноготками были теперь длинные, белые и ногти твердые и острые.

Только Петро хотел коснуться руки, как Рита резко отдернула ее и сказала:

- Я не хочу!

Старик оторопел и так растерялся, что вместо того, чтобы уйти, протянул Рите сверток, говоря:

- Я принес для вас, сам святой отец благословил их.

Рита отпрыгнула в сторону, все лицо ее перекосила злоба, и, как-то шипя, она сказала:

- Убирайся прочь, дурак! - и быстро пошла к дому.

На бедного Петро жаль было смотреть. В его трясущихся руках лопнула бумага и из нее повисли янтарные четки с маленьким крестиком.

Для меня эта сцена была полна смысла.

Могла ли Рита, в ее теперешнем положении, принять четки, благословенные святым отцом?

- Успокойся, Петро, и отдай четки мне, - сказал я. - Мне они скоро пригодятся.

- Милый Карло, что же это? за что? - бормотал, плача, старик.