Вампиры. Антология

— Да? Чдо ж, хорошо, я доже осданусь. Я сказал, что исправлю все, верно? И потом, думаю, что кровососам не слижком понравидся новая, улучшенная церковь, когда они сегодня ночью вернудся, а? Не думаю, чдо они смогут в дверь войти.

Джо улыбнулся Карлу и оглядел церковь. К счастью, был июль, дни стояли длинные. У них хватило времени, чтобы навести порядок. Пол был вымыт, распятие починено и водружено на свое место, как и большая часть картин с изображением стояний крестного пути. Зев обнаружил их под скамьями, взял те, которые не были испорчены до неузнаваемости, и повесил на стены. Стены были усеяны множеством новых крестов. Карл нашел молоток и гвозди и соорудил несколько дюжин крестов из обломков скамей.

— Нет. Не думаю, что им понравятся новые украшения. Но ты можешь достать для нас кое-что, если удастся, Карл. Огнестрельное оружие. Пистолеты, винтовки, дробовики, все, из чего можно стрелять.

Карл медленно кивал:

— Знаю несколько парней, которые с эдим могут помочь.

— И немного вина. Немного красного вина, если у кого-то осталось.

— Получите его. Он поспешил прочь.

— Ты что, планируешь последний бой Кастера?[104] — поинтересовался Зев, прибивавший к восточной стене кресты Карла.

— Скорее битву при Аламо.[105]

— Результат тот же, — ответил Зев с характерным пожатием плеч.

Джо вернулся к чистке алтаря. Он занимался этим делом уже больше часа. Он взмок от пота и знал, что от него пахнет, как от медведя, но не мог бросить работу, пока алтарь не станет чистым.

Прошел еще час, и он был вынужден сдаться. Бесполезно. Это никогда не отчистить. Вампиры, должно быть, что-то проделали с кровью и прочей гадостью, и смесь эта глубоко впиталась в камень.

Джо сел на пол, прислонился спиной к алтарю и позволил себе отдохнуть. Ему не нравилось отдыхать, потому что в это время он мог размышлять. А когда он начинал размышлять, то осознавал, как ничтожны его шансы дожить до завтрашнего утра.

По крайней мере он умрет сытым. Их тайный поставщик оставил им на обед у дверей свежего жареного цыпленка. При одном воспоминании о еде рот Джо наполнялся слюной. Кто-то явно очень обрадовался его возвращению.

Но, по правде говоря, каким бы он ни был несчастным, он не был готов к смерти. Ни сегодня ночью, ни когда-либо еще. Он не жаждал Аламо или Литл Бигхорн. Все, чего он хотел, — это задержать вампиров до рассвета. Одну ночь не позволить им войти в церковь Святого Антония. И все. Это будет посвящением — его посвящением. Если он найдет возможность воткнуть кол в гнилое сердце Пальмери, тем лучше, но на это он не рассчитывал. Одну ночь. Просто чтобы дать им понять, что они не могут делать все, что им угодно, где угодно и когда угодно. Сегодня ночью на его стороне внезапность, так что, возможно, это сработает. Одну ночь. А потом он отправится своей дорогой.

— Что, мать вашу, вы сделали?

Услышав вопль, Джо поднял голову. Тучный длинноволосый мужчина в джинсах и фланелевой рубашке стоял в вестибюле, уставившись на частично восстановленный неф. Когда он подошел поближе, Джо заметил серьгу в форме полумесяца.

Предатель.

Джо сжал кулаки, но не пошевелился.

— Эй, я с вами говорю, мистер. Это ваших рук дело? Ответом ему был лишь ледяной взгляд, и он обернулся к Зеву.

— Эй, ты! Жид! Ты какого дьявола тут делаешь? — Он начал наступать на Зева. — А ну давай снимай эти поганые кресты…

— Только тронь его, я и тебя пополам разорву, — тихо предупредил Джо.

Вишист внезапно остановился и уставился на него:

— Ты, козел! Ты что, чокнутый? Ты знаешь, что сделает с тобой отец Пальмери, когда придет?

— Отец Пальмери? Почему ты продолжаешь звать его так?

— Он хочет, чтобы его так называли. И он назовет тебя трупом, когда появится здесь!

Джо поднялся на ноги и взглянул на вишиста исподлобья. Человек отступил на два шага, внезапно потеряв свою самоуверенность.

— Передай ему, что я буду его ждать. Скажи, что отец Кэйхилл вернулся.

— Ты поп? Не похож.

— Заткнись и слушай. Скажи ему, что отец Кэйхилл вернулся и зол как черт. Скажи именно так. А теперь выметайся отсюда, пока цел.

Человек развернулся и шмыгнул в наступающую тьму. Джо взглянул на Зева и увидел, что тот улыбается себе в бороду.

— Отец Кэйхилл вернулся и зол как черт. Мне нравится.

— Сделаем наклейку на бампер с такой надписью. А пока давай закроем двери. Сюда начали забредать криминальные элементы. Я поищу еще свечей. Темнеет.

IX

Он облачился в ночь, как в смокинг.

Одетый в свежую сутану, отец Альберто Пальмери свернул с Каунти-лейн-роуд и зашагал к церкви Святого Антония. Ночь была прекрасна, особенно потому, что принадлежала ему. Теперь все ночи в этой части Лейквуда принадлежали ему. Он любил ночь. Он чувствовал единство с нею, ощущал всю ее гармонию и диссонансы. Темнота заставляла его почувствовать себя таким живым. Странно — ему пришлось умереть, чтобы по-настоящему стать живым. Но это было так. Он нашел свою нишу, свое призвание.