Вампиры, дампиры и прочая нечисть (СИ)

— Нет. Давай ты не будешь строить из себя еврея и отвечать вопросом на вопрос. Я точно помню, что засыпала в другой комнате. — Я старалась разговаривать спокойно, но в моей душе спокойствия не было абсолютно никакого.

— Мне пришлось тебя спрятать, сама понимаешь от кого.

У меня округлились глаза.

— Неужели ты думаешь, что даже имея камешек, я свободен? — Андрей лег на кровать прямо в обуви, закинул ногу на ногу, а руки убрал под голову, смотрел он в потолок, и выглядел спокойно, однако я четко ощущала его раздражение.

— Ты хочешь сказать, что в твоем доме бывают вампиры?

— Не вампиры, а вампир, мой отец и покровитель. Конечно, если ты желаешь с ним познакомиться, то я мигом ему позвоню, ну так что?

Он вопросительно посмотрел на меня своими серо-синими глазами, сейчас на нем была личина, среднестатистического человека, ничем не выделяющегося из толпы, и если бы ни мои способности к эмпатии, то я бы не поняла, что он сейчас жутко зол и раздражен, а еще он беспокоиться, за меня? Ну, это я размечталась, конечно. Последний раз я помнила это чувство, когда была маленькой. Обо мне беспокоилась моя мама, с тех пора таких эмоций я не от кого не чувствовала. Тогда что же за чувство его обуревает? Я ничего не поняла. Кто я ему, и кто его отец для него? Он ведь мог спокойно ему меня показать, и развлекались бы они со мной вдвоем. А может оно так в итоге и будет? Я посмотрела на открытую дверь.

Андрей проследил за моим взглядом и усмехнулся.

— Малышка, если ты думаешь, что я собираюсь тебя здесь удерживать, то ты очень ошибаешься. Эта комната защищена от вторжений вампиров, и не только вампиров, это целый бункер, и я специально его построил под своим домом, о нем абсолютно никто не знает, кроме меня, ну теперь еще и тебя.

— Даже твой отец?

— Особенно он!

— Зачем ты меня спрятал от своего отца.

— Я решил, что ты прячешься от вампиров, ведь если было бы не так, то ты не уродовала бы себя так сильно и не стирала бы свою одежду с добавлением нашатырного спирта. Вот я и решил, что ты избегаешь общества не конкретного вампира, а абсолютно всех их, разве я не прав?

Я вздохнула и опустила голову. Говорил он вполне логичные вещи.

— Ты не хочешь ко мне присоединиться? — Я подняла голову и увидела, как Андрей похлопал по простыни возле себя.

Закрыв книгу, и положив ее на кресло, с которого я встала, подошла к кровати и не успела пискнуть, как он сграбастал меня и оказался сверху, упираясь обеими руками по бокам от меня. Я ничего не могла с собой поделать, жутко захотелось дотронуться до него и, обняв желанного мужчину, я прижала его к себе и начала целовать в губы. Что он ел? Сладкие леденцы? Мы целовались до тех пор, пока он не начал снимать с меня халат. А я вдруг сообразила, что наш разговор сейчас будет окончен и перейдет в другое русло, но мне совершенно не хотелось ни о чем говорить. Я плавала в нежности и желании Андрея, пропуская через себя его эмоции. Он оторвался от моих губ и перешел к шее, а затем укусил и начал медленно посасывать мою кровь. Я задохнулась от ласковой нежности и заботы моего мужчины. Моего!

Мгновенно встрепенулась и, взяв его за волосы медленно от себя оторвала. Кажется, я совсем сошла с ума и расслабилась. Уж что-что, а разум терять нельзя ни в коем случае. То, что Андрей может и не захотел отдавать меня своему папочке-вампиру, ни значит, что он в меня влюблен по уши, может ему просто самому понравилась еда, вот он и жадничает. Он смотрел на меня затуманенным и обиженным взглядом. Затем его взгляд прояснился, и в глазах появилась догадка и понимающая улыбка. Я не успела ничего сказать, а он моментально прокусил себе запястье и приложил его к моему рту. Ну, кто же отказывается от такого подарка? Господи, как вкусно, я тут же забыла обо всех своих глупых мыслях, чувствуя, как Андрей, не отрываясь от моей вены, одной рукой расстегивает свой ремень, стягивает штаны, коленом разводит мои ноги, распутывая халат, и входит в меня. Я издала полу стон и, облизав его запястье, погрузилась в нирвану. А как это можно было еще назвать? Он продолжал посасывать медленно мою кровь и одновременно очень медленно входить и выходить из меня. Ощущение правильности никак не покидало меня, и я не заметила, как слезы потекли из моих глаз. Кто бы мог подумать, что можно плакать от эйфории? Андрей оторвался от меня и тут же остановился.

— Детка? Я сделал тебе больно? Что не так? Почему ты плачешь?

Я почувствовала, как он медленно попытался выйти из меня, и тут же сжала свои бедра, обхватив его ноги.

— Нет, нет, не останавливайся, пожалуйста, мне нравиться. — Я выдавила из себя улыбку, а сама позорно шмыгнула носом. Именно позорно. Мне жутко не хотелось показывать ему то, что я чувствовала, ведь я давала ему против себя сильнейшее оружие. Думала, что сейчас он расплывается в злорадной улыбке. Но он смотрел на меня не мигающим серьезным взглядом и очень-очень нежно начал целовать мое лицо и слизывать мои слезы. А в его эмоциях я почувствовала огромную волну нежности.