Вампиры – дети падших ангелов. Голоса дрейфующих льдов

Когда же Нев взмахнула крыльями, Орми проорала: «Давай», Лайонел пришпорил лошадь и выскочил на тропу прямо перед вампиром. Тот не успел затормозить и сориентироваться, молодой человек рванул вперед и, свесившись с седла, вырвал дичь из рук вампира. Светловолосая молодая женщина была без сознания, голова ее безвольно болталась. Лайонел перекинул дичь через коня и, поддерживая голову одной рукой, жадно впился зубами в бледную длинную шею. Он пил кровь - густую, терпкую, глоток за глотком, пока позади не раздались аплодисменты. Тогда он выпустил жертву из рук, и та безжизненно повалилась на холку коня. Тут же подключились летучие мыши, а Лайонел обернулся и к своему изумлению обнаружил позади совсем не Нориша, а Феррана. Он был без коня, стоял, опершись о ствол дерева, и хлопал в ладоши.

Со всех сторон к нему выходили другие вампиры, участвовавшие в игре, приехал Морган, заметно раздосадованный и злой.

Лайонел посмотрел другу в глаза и, кивнув на Феррана, язвительно поинтересовался:

- Играем в Компьенское перемирие [17] ? Вопрос в том, кто из нас Германия, а кто Антанта! И какого года это перемирие?!

Ферран засмеялся.

- Полагаю, то самое - унизительное, положившее конец Первой мировой. - Он перестал смеяться и, посерьезнев, сказал: - Чего уж там, Лайонел, я Германия.

Тот холодно улыбнулся.

- Все прекрасно помнят, что спустя двадцать два года в этом же самом лесу мстительная нацистская Германия заключила новое перемирие с Францией, но уже на свои условиях. Не вижу смысла в перемириях такого рода.

Нориш утомленно застонал.

- Ваша война, ребята, затянулась, пора с этим кончать. Ведь все было так хорошо, помните, как мы втроем…

- Было, и останется в прошедшем времени, - оборвал Лайонел. - Это люди, зная о том, что жизнь слишком коротка, склонны прощать предательство, а Вечность предателей не терпит, у вечности слишком огромный выбор! - Он развернул коня и поехал прочь. Мыши, шелестя крыльями, полетели следом.

Нориш догнал друга уже у живой зеленой изгороди с белокаменными скульптурами, за которой возвышался двухэтажный дом. Но обсуждать несостоявшееся перемирие не стал, заговорил о другом:

- Черт возьми, как тебе удалось меня обыграть?! - в его голосе слышалось столько негодования, что Лайонел не выдержал и рассмеялся.

- Представил себе заголовки в завтрашних газетах, - отшутился он.

Они проехали по аллее с расставленными скульптурами мужчин и женщин, одетых в вечерние наряды и выстроившихся напротив друг друга как на кадриль.

Молодые люди спешились во дворе и направились в дом.

В прихожей оба резко остановились, прислушиваясь. Из гостиной доносился кроткий голосок Сарах:

- Лайонел очень нежный, - говорила она.

Глаза Моргана округлились, и он указал на Лайонела, а потом зажал рот ладонью, чтобы не расхохотаться, давая понять, что он думает о словах девушки.

А та между тем продолжала:

- Видели бы вы, как он заботится о своих питомцах, о Нев и Орми - это летучие мыши. Он и обо мне заботится, купил платья, украшения, позволяет быть рядом с ним.

Друзья переглянулись. Нориш закусил зубами указательный палец, увидев, как крылатая мышь обвила крылом шею Лайонела. Тот сердито отпихнул ее и хотел пойти в гостиную, но Морган его удержал, предлагая еще послушать. А сам снял черную куртку и повесил на вытянутую руку скульптуры обнаженной женщины, заменяющей, видимо, вешалку.

- Я его совсем не интересую, он терпит мое присутствие изо всех сил, - делилась Сарах. - Его сердце принадлежит другой.

- Неужели? Как интересно! - произнес полный сарказма голос, хорошо знакомый обоим вампирам, стоящим в прихожей.

Нориш характерно закатил глаза, Лайонел скептически сжал губы, а юная Сарах восприняла все за чистую монету и заверила:

- Это правда. Я хотела бы развеять его тоску, он так красив и одинок… но ему совсем не нравятся невинные девы.

Собеседница издала неприличный смешок, тогда Лайонел не выдержал и, распахнув дверь, вошел в гостиную, как и весь дом, изобилующую скульптурами людей и животных.

Сарах при его появлении испуганно сжалась, хищные отцовские глаза стали как у затравленного маленького зверька. В то время как гостья приосанилась и выдала очаровательнейшую улыбку. Откровенное обтягивающее платье с боковым разрезом полностью обнажало одну ногу, обутую в красную туфлю на тонком каблуке, под цвет платья. Золотистые волосы были откинуты на одно плечо, открывая глазам изящный изгиб алебастровой шеи и ослепляющую бриллиантовую сережку в ушке. Высоко поднятая в глубоком вырезе грудь в соблазнительном танце дыхания, медленно опускалась и поднималась.

Нориш же как будто не заметил ни знойного взгляда черных глаз из-под золота ресниц, ни полноты нежно-розовых губ и с издевкой провозгласил:

- Какая ожидаемая неожиданность!

Анжелика одарила его взглядом, лишенным всякой любезности.

Каким- то невероятным образом он был единственным мужчиной, оставшимся равнодушным к чарам этой златовласой чертовки, и она его сразу невзлюбила.

Девушка поднялась и шагнула навстречу Лайонелу.

- Мы можем поговорить?