Вампиры – дети падших ангелов. Музыка тысячи Антарктид

Мальчик смотрел на нее глазами цвета молочного шоколада и не отвечал.

— Ты, наверно, не говоришь, — вздохнула девушка, поудобнее устраиваясь в кресле.

Оборотень поднялся на ноги, просунул тонкую руку между прутьями и указал пальцем на столик.

— Дай мне печенье, — без всякого акцента произнес он.

Девушка замешкалась, а негритенок поторопил:

— Ну же, я хочу есть!

Катя взяла тарелку, поднялась и сделала несколько шагов по направлению к решетке.

Мальчик терпеливо ждал, не спуская взгляда с горки печенья.

— Тебя плохо кормят? — спросила девушка, ставя тарелку на пол и пододвигая ее ближе к худой черной руке с маленькими пальчиками.

Йоро сцапал печенюшку, проглотил ее и, перехватив Катин взгляд, устремленный ниже пояса, воскликнул:

— Эй, ты чего уставилась?!

Девушка вздрогнула и, пятясь, забормотала:

— Прости, я… я не хотела… — Она налетела на кресло и с размаха плюхнулась в него.

— Ты смешная, — хрустя печеньем, заметил мальчик.

Ей хотелось ответить: «Ты тоже», но она промолчала.

Некоторое время тишину нарушало лишь чавканье, наконец Кате надоело ждать, и она поинтересовалась:

— А ты не знаешь, где Вильям?

— Конечно знаю, — весело отозвался маленький чертенок, подбрасывая печенюшку и на лету хватая ее ртом.

— Ну и где же?

— Спит, — коротко изрек Йоро и передернул острыми плечиками. — С чего ты вообще взяла, что это он тебя пригласил?

Катя озадаченно растерла виски. Эсэмэска пришла с незнакомого номера, но ей и в голову не пришло усомниться в ее отправителе.

— Это Лайонел, — прошептала девушка и резко вскочила. — Я позвоню Вильяму и…

— У тебя есть телефон? — перестал жевать мальчик.

— Конечно! — Катя похлопала себя по левому боку и только тут вспомнила, что телефон остался в кармане пальто. Тогда она подбежала к двери, рванула ее на себя, но та оказалось закрытой.

— А если покричать?

Йора зевнул.

— Покричи. К Лайонелу прибыл гость из Парижа, если он узнает, что тут есть живой человек и оборотень, у нашего друга могут возникнуть неприятности. — Мальчик звонко засмеялся. — Давай? Я могу повыть!

Катя вернулась на место.

— Уж лучше не стоит! Если мы доставим Лайонелу неприятности, наши собственные могут резко оборваться, как у всякого, при отходе в мир иной.

Негритенок наклонил голову набок:

— А ты не дура.

Девушка невесело хмыкнула.

— Не скажи… а то бы я тут не сидела.

Они помолчали. Йоро сжевал еще одну печенюшку.

— Вильям говорил, ты из Сенегала, — от нечего делать сказала Катя.

— Да, родной город Дакар, от слова «Дахар», что на языке моего народа Волоф означает тамариндовое дерево. Видела когда-нибудь такое?

— Нет, — с сожалением покачала головой Катя.

— Цветы тамаринда желтые с красными прожилками, а плоды растут гроздьями, их можно есть. Они похожи на зеленых толстых гусениц. Мама нам делала сладкую лепешку и… — Мальчик осекся. — А чего ты так смотришь? Думаешь, у меня и мамы не было?

— Нет, я… — Катя потупилась, — я так не думаю.

— У меня была мама, и отец, и братья с сестрами. Мы были дружной семьей! Очень!

— Здорово, — пробормотала девушка, не зная, куда глаза деть, лишь бы не видеть маленького печального лица.

— А еще, — неожиданно широко улыбнулся Йоро, — мы с братишкой всегда носили с собой семена тамаринда! Они коричневые, как медь! Это для защиты! Если семена с тобой, ты обережен от огнестрельных и резаных ран.

— И помогало? — удивленно вскинула брови Катя.

Мальчик обнял колени и, опустив на одну из них подбородок, тяжело вздохнул.

— Еще бы! Вот только в тот день, когда меня укусили, семян со мной не было…

Катя налила в кружку кофе и уточнила:

— Укусили? Вампиры?

— Да нет же, оборотень! Я, по-твоему, кто?

— Ну да…

— Мы с моим старшим братом Латиром пошли на Розовое озеро, или озеро Редба, как мы его называем. Километров тридцать от города будет… Оно в самом деле розовое. Представляешь? Такого больше нигде нет! И очень соленое, кожу может за полчаса разъесть, если не намазаться специальным маслом из плодов сального дерева. — Мальчик повеселел. — Зато в этом озере невозможно утонуть. Ну вообще никак!

Девушка отпила из кружки теплый сладкий кофе и нетерпеливо спросила:

— А дальше?