«Вампиры» и «доноры» вашего дома

Согласно этим сказкам, легендам и преданиям, люди становятся вампирами после нападения на них другого вампира. Тот, кого укусил вампир, сам становится вампиром, обретая при этом вечную жизнь. Но жизнь только ночную, так как появляются они исключительно по ночам, после полуночи. Кроме того, по древнеславянским преданиям, вампирами могли стать самоубийцы, а также жестокие, злые люди, или колдуны, или клятвопреступники, или дети, проклятые своими родителями.

А еще вампиром мог стать умерший человек, через гроб которого перескочило какое-нибудь животное или перелетела птица. После этого человек обречен был бродить каждую ночь в поисках новой жертвы, принимая при этом любое обличье: волка, крысы, летучей мыши, кошки… Проникнуть в дом для вампира не представляло никакого труда: он мог преспокойно влезть туда, скажем, через замочную скважину, или печную трубу, или щель в окне. Вампиры не отражались в зеркале, не могли перейти через реку, не выносили запаха чеснока и всяческих священных реликвий: крестов, распятий, икон и т. д.

Считалось, что поймать вампиров практически невозможно, – вместе с первыми солнечными лучами они исчезают. Средством же борьбы всегда были осиновый кол, который надо было воткнуть в сердце вампира, и освященный меч, которым предстояло снести голову. Останки вампира необходимо было сжечь. Вот такие сложные процедуры требовалось проделать для избавления от вампира, по представлениям наших предков. А уж верить этому или нет, каждый решал для себя сам. Я, например, всегда пыталась найти какие-нибудь рациональные объяснения всем фантастическим явлениям, потому что меня так воспитали. Чем очень сердила сестру моей бабушки: она как раз верила всему мистическому и любила рассказывать леденящие сердце истории, которых у нее в запасе было множество. Никогда не забуду, с каким суеверным ужасом она рассказывала о том случае, который произошел с ней, когда она еще была девушкой и жила в небольшой деревеньке на Полтавщине.

Это было в двадцатые годы. Рядом с хатой, в которой поселилась бабушка, жила по соседству одинокая женщина. Говорили, что она колдунья, и с ней никто не хотел знаться, хотя она была улыбчивой, разговорчивой, пыталась всем помочь. Несмотря на все это, в селе ее не любили, в хаты ее старались не пускать, женщины, встретив ее на улице, закрывали подолом лица детей, пряча их от ее взгляда. Бабушка Паша же по-соседски вынуждена была общаться с ней и каждый раз после такого общения очень плохо себя чувствовала.

И вот однажды ночью бабушка проснулась оттого, что в соседнем доме кричали, причем бабушка утверждала, что крики не были похожи на человеческие. Ночью бабушка идти к соседке не решилась, да и крики быстро стихли. Утром же она, позвав еще двух подружек, отправилась к соседке. И вот тут, по словам бабушки, началась мистика. Дверь в хату была чем-то приперта изнутри, что показалось странным, так как в деревне никто никогда не запирал хат. Отодвинув бревно, которое подпирало дверь, девушки вошли в дом. Соседка лежала на полу, а на груди у нее сидел большой кот. Бабушке показалось, что глаза у него сверкали красноватым блеском. Девушки пытались согнать котищу, но он шипел и не уходил. Тут одна из соседок, заметив что-то, закричала: «Смотрите, кровь… кровь, у него морда в крови!» И девушки с визгом выскочили из хаты. Они позвали мужиков и сельского священника и через некоторое время вернулись в хату к колдунье.

Женщина по-прежнему лежала на полу, кота же нигде не было видно, зато только сейчас они заметили, что на столе лежит, свернувшись калачиком, змея, а иконы, висевшие в углу, перевернуты вниз головой, в хате же пахло чем-то неприятным и слышался какой-то гул. Пасечник, здоровый мужик, подошел и палкой убил змею. Мертвую женщину отнесли в церковь, а хату заколотили. На следующую ночь хата сгорела, труп из церкви исчез, а пасечник через месяц ослеп. Рассказывая эти страсти, бабушка смотрела на меня: мол, что ты на это скажешь, разве не мистика?

Честно говоря, мне было страшно, моему детскому воображению ярко рисовались все эти ужасные картинки. Но все равно внутри где-то сидело недоверие. И сегодня мне, повзрослевшей, кажется, что все-таки это было убийство. Кто и зачем убил женщину, не знаю. В двадцатые годы на Украине мог убить кто угодно: белые, красные, бандиты, анархисты. А может, кто-то отомстил ей за колдовские чары. Все же остальное было подстроено в расчете на мистические настроения населения. И рассчитано было правильно. Бабушка свято крестилась, рассказывая эту историю. И каждый раз меня предупреждала: «Никому не говори, не рассказывай эту историю, над тобой смеяться будут, а меня в больницу сдадут». Я в общем-то слушалась и старалась подружкам рассказывать другие страшилки.