Вампиры и оборотни

И сегодня человечество занимается разрешением проблем, таких, как преступность и насилие, душевные расстройства и проявления сверхъестественного, которые для людей, живших в средние века и в эпоху Ренессанса, были в порядке вещей, составляли их прозу жизни. Фильмы и литературу ужасов им заменяли мифы и легенды античности [5]. В связи с этим интересно отметить, что в те времена, когда оборотни создавали серьезную угрозу стабильности общества, вымышленные рассказы уступали место описаниям «реальных» случаев, свидетельским показаниям и судебным протоколам. Сегодня, когда мы считаем, что люди не могут магическим образом превращаться в волков, то есть когда оборотни не представляют опасности для общественного спокойствия, производство фильмов и литературы о них процветает.

Судя по всему, пораженный ликантропией человек лишается своей индивидуальности; в «Размышлениях об Одичавшем Ребенке» Эйдриенн Рич отражает этот процесс деперсонализации, «растворения» личности:

…красный рот медленно закрылся.

Назад! Здесь совсем иной язык.

Назад! Здесь все говорит на одном языке.

А эти шрамы словно символы,

Но рождения или гибели —

Я уже не знаю…

Что характерно при ликантропии – это то, что человек, ощутив себя зверем и утратив свои прежние привычки, обнаруживает самые темные стороны своей души.

В английском языке слово werewolf (оборотень) возникло пятью столетиями раньше появления термина lуcanthrope. Эрнест Уикли в работе «О словах древних и современных» говорит, что слово wer[6] «отмечено во всех германских языках и родственно латинскому vir, гэльскому fear, уэльскому gwr и санскритскому vira». Первое использование на письме слова «оборотень» обнаружено в «Церковных уложениях» короля Кнута Великого (1017-1035):

«…Поэтому должны призываться пастыри на защиту людей от этого хищника – это епископы и священники, обязанные предохранять и ограждать свои паству мудрыми наставлениями, так чтобы безумно дерзкий оборотень не смог причинить большой вред и не покусал бы духовное стадо слишком сильно…»

Явно символичный, этот древнеанглийский оборотень имеет свой прообраз в Священном писании. Образ волка, нападающего на стадо, появляется в Нагорной проповеди Христа: «Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные» (Матфей, 7:15) и в «Слове Павла в Милете к пресвитерам из Ефеса»: «Ибо я знаю, по отшествии моем войдут к вам лютые волки, не щадящие стада» (Деяния, 20:29).

Вытеснение волка оборотнем указывает на то, что этот образ воспринимался как более близко связанный с дьяволом, чем это могли представить ассоциации, вызывавшиеся словом «волк» (обозначавшим тоже нечто хищное и страшное). В тексте «Церковных уложений» можно установить следующие образные соответствия:

овечье стадо = христианские прихожане, слабо защищенные от нападений сатанинских сил;

пастыри = епископы и священники, которые должны защищать свои «стада» от дьявольских происков;

оборотень = сатана и его воинство, вознамерившиеся разрушить веру «овечек» и обречь их на вечные муки.

В этих церковных законах нет и намека на то, что слово «оборотень» относится к человеку, чье состояние умопомрачения могло бы походить на ликантропичес-кую манию, хотя едва ли можно говорить хотя бы о зачатках психиатрии в те времена. Нет никакого похожего упоминания на это и в известных высказываниях о физических превращениях святого Августина:

«Широко известно, что посредством определенных колдовских заклинаний и дьявольской силы люди могут обращаться в волков… но при этом они не теряют человеческого рассудка и их ум по своему уровню не становится равноценным звериному. Это нужно понимать буквально так: дьявол не может создать какое-либо существо, но он способен создать видимость того, чего на самом деле не существует, так как ни заклинаниями, ни злыми силами нельзя ум и тело физически превратить в звериные… но человек в своих фантазиях и иллюзиях может казаться себе животным, ощущать себя четвероногим».

Появившееся в англосаксонских уложениях понятие «оборотень» знаменательно тем, что оно заменило собой библейского «волка». Дьявол известен тем, что вербует людей в союзники и слуги, зачисляя их в свое демоническое войско. Для этого же он пользуется и своей способностью превращать людей в оборотней: оборотничество – всего лишь дьявольское наваждение, но, испытывая такую духовную метаморфозу, человек начинает сотрудничать с ним. Епископов и священников предупреждают о скрытом, трудно распознаваемом превращении, несущем угрозу духовной жизни паствы.

В средние века использование духовной символики в Англии продолжается. В «Постижении символа веры Пахаря» (1394) в парафразе приведенной выше цитаты из Евангелия от Матфея говорится, что сатана есть особый источник зла, а оборотни – его слуги-невольники.