Вампиры: Когда ночь сменяет день. Книга 1 (СИ)

Третий год учёбы начался напряжённо. Я нашла работу в редакции местного журнала, и времени не стало хватать совсем. Жизнь казалась сплошным стрессом. По утрам, не тратя времени на завтрак, я ракетой вылетала из дома и пробегала расстояние в пятнадцать минут за пять, а потом, сидя в поезде метро, долго не могла отдышаться. О том, что ничего не ела со вчерашнего вечера, вспоминала, когда уже начинала кружиться голова. Каждый день был забит миллионом вещей, которые должны быть сделаны в ближайшие полчаса. Сумасшедшая круговерть сегодня ради того, чтобы наступило завтра. Но иногда мне так хотелось наплевать на все условности нашего мира, на все закономерности нашего существования и просто – остановиться.

Ещё с подросткового возраста я мучилась вопросом, зачем появилась на свет. Неспособность найти ответ была причиной тщательно скрываемых депрессий и периодов подавленности и замкнутости. И дело вовсе не в тяжёлом детстве – я элементарно не видела смысла в своём существовании. С годами депрессии стали более затяжными, иногда доходившими до мыслей о самоубийстве. Я боролась с этим как могла, пока появившаяся к тому времени Дженни не помогла избавиться от них одним незатейливым способом. Она непрестанно повторяла, что, пока у человека есть те, кому на него не наплевать, жить есть для чего. Её слова возымели действие – я убедила себя в наличии какой-то значимости моей жизни, если не для меня самой, то хотя бы для близких мне людей. Но смысла в ней я по-прежнему не находила и, наверное, поэтому так и не научилась её ценить.

Впрочем, несмотря на бестолковость, иногда жизнь всё же дарила приятные моменты. Многими из них я была обязана моим друзьям, особенно Дженни. Тогда она как раз собиралась на практику в Швейцарию – обстоятельство, доставлявшее нам обеим и радость и огорчение. Дженни радовалась возможности провести полгода в Женеве и улучшить шансы на будущее трудоустройство. Я радовалась за неё и возможности пожить одной – при всей моей привязанности к Дженни иногда я тяготилась её присутствием. А печалились мы обе из-за предстоящего расставания. Правда, до отъезда оставалась целая неделя, поэтому совсем расстраиваться было пока рано. Забавно, как человек помешан на планировании своей жизни на месяцы, если не годы вперёд, не имея ни малейшего понятия о том, что может произойти в следующую минуту…

В тот вечер я возвращалась домой поздно. Был конец января, понедельник, на улице давно стемнело. Ожидая поезда метро, я воткнула в уши наушники и, врубив первую попавшуюся песню – это оказались Rage "Wake the Nightmares in My Head"[1] – постаралась отключиться от всего. В поезде я сидела, уставившись в окно с полнейшим безразличием к окружающему. Правда, на одной из остановок меня вывело из ступора лицо, отразившееся в тёмном стекле. Оно было настолько бледным, что больше походило на восковую маску. Но, обернувшись и не обнаружив никого, кто мог бы быть оригиналом отражения, я снова впала в оцепенение.

Объявили мою остановку. Собираясь встать, я чуть не наступила на ногу сидевшему напротив, хотела извиниться… но так и застыла с приоткрытым ртом. Его лицо было той самой маской, отражение которой я только что видела, а глаза… до странности светлые, почти прозрачные, и взгляд – совершенно бесстрастный, но пробирающий до костей. Не в силах пошевелиться, я чувствовала, как по телу разливается волна леденящего холода, будто начала остывать кровь. Звуки слились в неразборчивый гул – наверное, так бывает перед потерей сознания… Несильный толчок, грохот распахнувшихся дверей, кто-то задел меня за плечо, пробираясь к выходу… Я вдруг поняла, что поезд уже остановился, вихрем сорвалась с места и вылетела в начавшие задвигаться двери. Ещё несколько секунд я стояла на остановке, глядя вслед удаляющемуся поезду. Я выскочила из него последней, но место, где сидел тип с мертвенным лицом, было пустым – я успела это заметить… Тряхнув головой, я глубоко вдохнула морозный воздух и решительно зашагала к дому.