Вампиры на Каникулах (СИ)

В каком направлении находилась его пристанище, юный вампир не имел ни малейшего представления. В голове было горячо, будто ее наполнили свежесваренным кофе. Поскольку искать Оперу было так же продуктивно, как искать лыжню в Сахаре, Альфред побрел в том направлении, которое казалось наиболее привлекательным. То есть, с наибольшим количеством деревьев и заборов — за них можно уцепиться, если ноги вступят в сговор с силой притяжения.

Теперь заборы становились все более ветхими, и все чаще их украшали причудливые арабески, объяснявшие как романтические, так и антагонистические отношения между местными жителями. Деревья поредели, потому что в некоторых кварталах дерево в первую очередь означает натопленную квартиру на целый месяц.

Мало помалу несчастный вампир начал притягивать взгляды — не осуждающие, а скорее сочувственные. Ведь юноше в дорогом костюме опасно бродить по таким местам. Слишком уж он привлекает внимание. К счастью, всегда найдутся доброхоты, которые рады освободить захмелевшего господина от бремени одежды, шляпы и часов. А то и сразу от всех невзгод земной юдоли.

Когда Альфред, обессилевший, прислонился к стене дома, которая почему-то дрожала словно студень, из-за угла вывернули двое. При ближайшем рассмотрении, они оказались ожившими экспонатами из кабинета Ломброзо. Под выступающими надбровными дугами бегали крошечные, нездорово блестящие глаза. На щеках, покрытых шрамами, редкими пучками росла щетина. Еще не родилась та бритва, которая могла с ней справиться. Одеты оба бандита были в рубахи, потрепанные и настолько грязные, будто их стирали в мазуте, возможно, с добавлением рома.

— Кошелек или жизнь! — с пафосом воскликнул первый. Пока Альфред размышлял, как можно отнять у него то, чем он уже не обладает, второй налетчик, ухмыльнувшись, достал нож. В сравнении с пудовым кулаком, в коем оно было зажато, лезвие выглядело маловнушительно.

Поняв, что лингвистика сейчас не является сильной стороной его жертвы, первый люмпен без дальнейших разговоров схватил вампира за шиворот, бесцеремонно засунул руку ему в карман, но вдруг замер, услышав пронзительный женский крик.

Женские крики не являлись в здешних краях чем-то необычным. Более того, они давно уже стали фоновым шумом.

Но у этого крика был конкретный адресат.

— ОСТАВЬ ИХ В ПОКОЕ, ЧУДОВИЩЕ!

— Сара? — прошептала жертва ограбления с таким безнадежным ужасом, с каким рисовод произносит слово «засуха.»

— ОТОЙДИ, ИСЧАДЬЕ АДА!

Обернувшись, люмпены увидели девицу, с короткими волосами и в мужском платье. Перед собой она выставила книгу.

(Если бы грабители умели читать, то узнали бы, что книга была озаглавлена «Основы Философии». Ее Сара носила в сумочке — рядом с распятием, свитком Торы, сурой из Корана и нефритовой статуэткой богини Гуанинь — специально на случай встречи с Альфредом. Ведь для студента не было ничего более священного, чем этот учебник. Или более ужасного)

Налетчики нахмурились. Произошедшее они обдумывали долго, как улитка задачу по тригонометрии. Кто эта девица с книжкой? Может, она из дам-благотворительниц, что основали неподалеку общество по спасению заблудших душ? Но были две неувязки. Те дамы предпочитали твид, а наряд этой был слишком провоцирующим. Кроме того, благотворительницы не казались такими обозленными. Никогда. Даже после пропажи коробки для пожертвований.

— Мамзель, а ты тово, ничё не перепутала? — наконец промолвил первый грабитель. — Вообще, эт мы на него напали!

— Уже заморочил им голову, да, Альфред? — девушка осуждающе сузила глаза. — Бегите, дурачье! Я его задержу.

— Пожалуйста, не уходите! — тихо взмолился вампир, вцепляясь люмпену в рукав.

— Чиво?

— Не бросайте меня здесь!

Первый налетчик принялся разжимать пальцы Альфреда, чтобы бежать на все четыре стороны. А то, небось, эти двое работают вместе. Может, у них своя банда, которая нападает на честных грабителей.

Но его напарник проявил принципиальность.

— Как же, держи карман пошире! Никуда мы не уйдем, покамест не сымем его часы. Да, за такие часики папаша Поль франков двести отвалит! — для пущей убедительности он помахал ржавым ножом.

— Значит, не хотите по-хорошему.

Девушка деловито сняла с плеча ридикюль, положила туда книгу, взяла сумочку за лямку. Прищурившись, посмотрела на противников.

При одном взгляде на них, Папа Римский уверовал бы в теорию Дарвина. Типичные дети улиц. С малых лет они росли в атмосфере насилия, где главным доводом был удар кулаком в челюсть. Так что по части драк они поднаторели.

И разумеется, эти двое никогда не бывали в школе. Так что слова «стратегия» и «тактика» были для них незнакомы.

Зато Сара Шагал-Абронзиус ходила в школу. Вернее, в закрытый пансион, где ей не просто дали путевку в жизнь, а еще и научили, что зубы девушке нужны не только для того, чтобы блистать ими в улыбке, а ногти — чтобы полировать их в часы досуга.

Сара улыбнулась чуть виновато. Пожалуй, все-таки следовало дать им фору.

Но право же, это для их собственного блага!