Вампиры не обязаны... просить? (ЛП)

— Не смей умирать, безумный учёный, не смей. — Будьте прокляты Боги, но она не знала, что происходило, потому что никогда не прикасалась так к смертному. Иш Таб не забирала его тьму и не убивала его, а просто… касалась.

Вздохнув, Иш Таб принялась пристальнее осматривать Антонио: тёмные и густые ресницы, мужественная ямочка на подбородке и уже сильно отросшая щетина.

— Ты должен помочь спасти мир, — прошептала она ему на ухо. «Вероятно, и меня спасти…»

Она снова оглянулась. Кинича не было на кухне. Он стоял в открытом окне, готовясь прыгнуть.

«Нет! Чёрт подери!»

Она отравила его тьмой. Он пытался покончить с собой. Иш Таб кинулась через всю комнату, когда Кинич наклонился в проём.

— Не-е-е-ет! — прокричала она, перегнулась через раму и схватила его за лодыжку, дёрнувшись всем телом под весом брата. Но успела вцепиться в выступ, правда, опасно свисая с окна. Чёрт побери, её брат тяжелый.

Иш Таб сморщилась, когда несколько зевак с улицы закричали. Слава Богам, что была ночь, и здание тускло освещено, иначе весь город мог видеть его.

— Отпусти меня. — Он вырывался и извивался. «Блин блинский. Этого не будет». Она закрыла глаза и призвала тьму. «Назад! Чёрт подери назад. Кинич должен жить».

Антонио истекал кровью, и если бы пришлось выбирать между ним и братом, Иш Таб выбрала бы Антонио. Не имело значения, что брат значил для неё всё; что, кроме Франсиско, Кинич единственное существо на планете, которое относилось к ней как к кому-то важному; что Кинич никогда не поворачивался к ней спиной. Даже после того, как Иш Таб чуть не сошла с ума после смерти человека, которого любила так сильно, что её душа извернулась. Но вся эта вода утекла тысячу лун назад. А новый поток приближался с яростной скоростью, и имя тому потоку Антонио Асеро — краеугольный камень, открывающий портал. И её связь с Вселенной всегда будет диктовать. Иш Таб так и будет ставить человечество на первое место. «Чёрт возьми». Слёзы, как сок лимона под прессом полились из глаз, от напряжения мышц. У неё было много даров, кроме силы.

«Вселенная, я тебя ненавижу! Не поступай так со мной! Не заставляй выбирать!»

Она мысленно проклинала каждою свою частичку бессмертной тёмной души.

«Прошу-прошу-прошу, вернитесь!»

— А-а-а! Teen uk'al k'iinam. Teen uk'al yah. Teen uk'al k'iinam. Teen uk'al yah. Teen uk'al k'iinam. Teen uk'al yah…

Тело Кинича обмякло. Сработало?

Иш Таб стиснула зубы, но двести пятьдесят с лишним фунтов чистого веса бывшего бога солнца выдержать она уже не могла. Пятка скользнула на сантиметр вперёд. Иш Таб вцепилась в ногу Кинича ногтями, но хватка начала слабеть. Сколько ещё она сможет его держать? И каждая потерянная секунда стоила одной унции потерянной крови Антонио.

Иш Таб посмотрела вниз. Выживет ли вампир после падения? На протяжении тысяч лет, она видела, как они выживали и после худших травм. Как видела, что они умирали от меньших.

— Кинич, ты меня слышишь? Проклятье, схватись за что-нибудь. — Внизу был небольшой выступ на окне этажом ниже. Кинич не ответил. Она дёрнула ещё раз, но всё было бесполезно. Кинич слишком тяжёлый. — Кинич, брат, не знаю, слышишь ли ты меня, но я тебя люблю Ты — единственная семья, которая у меня есть, и я никогда не прощу тебе этого. Но если я не спасу Антонио, портал не откроется, Гай и Никколо так и останутся в ловушке, а Мааскаб уничтожат нас всех, включая твою драгоценную Пенелопу и ребёнка. Я должна сделать выбор. Моё сердце выбирает тебя, но долг…

Всхлипывая, она закрыла глаза и разжала руку на лодыжке Кинича.

— Не-е-е-ет!

Иш Таб подняла взгляд на крик и увидела, как Пенелопа смотрит на полёт Кинича.

«Боги, нет… Нет! Нет!»

Просто не существовало столько душ, неважно злых или добрых, чтобы очистить боль и тьму, которые она увидела в глазах Пенелопы.

ГЛАВА 11

— Прошу, Виктор. — Иш Таб ходила по гостиной Кинича. — Не говори, что это тупик. Я и так это знаю…

— Ну, так и есть, — ответил он. — Самый тупиковый тупик из всех виденных мной. — Семифутовый рассерженный скандинавский вампир сложил, затянутые в кожу, руки на груди. Он был одет в тёмно-синий свитер, чёрные кожаные штаны и такого же цвета кожаную куртку. Его длинные светлые волосы были искусно заплетены в косу коричневым кожаным шнурком.

— Дорогая, не зацикливайся на том, чего мы не можем изменить, — сказала, стоящая рядом, миниатюрная блондинка с огромными карими глазами, более известная как Джули, мать Пенелопы и… ну, падший ангел, недавно превратившийся в вампира. Запутанно? О, да. Кто-то должен облачить их историю в книгу.

Виктор посмотрел на Джули кобальтово-голубыми глазами и положил руку ей на щеку.

— Да, ангел мой. Ты, как обычно, права.

Вышагивая в отчаянии по гостиной Кинича, Пенелопа взглянула на них обоих с прямотой, которая подчеркнула, что она на грани.

— Прошу, мама, Виктор, быстрее сделайте что-то. Прошу! Ради меня!