Вампиры не обязаны... просить? (ЛП)

И хотелось ему это признавать или нет, но какая-то крошечная часть души испытывала безумное удовлетворение от того, что он находится рядом. Что они здесь только вдвоём, а она живая, здоровая и, как обычно, зла и совсем не любезна.

«Господи, эта женщина — олицетворение смерти».

А у него и смерти долгая, очень долгая история. Они явно не лучшие друзья. И никогда такими не станут. В последнее время ему казалось, что судьба сама за него взялась. Сначала он стал вампиром, хотя твёрдо решил не позволить изменить то, кем был по сути, и удержать от исполнения предназначения, а затем она подослала искушающую женщину, которая не только убивала, но и, казалось, наслаждалась этим на каком-то уровне.

«Возможно, нужно переосмыслить ситуацию. Иш Таб не отвечает взаимностью на сексуальные желания, которые ты к ней испытываешь. Или, вернее сказать, если у неё и были такие, то теперь всё кончено».

На самом деле, то, что начиналось как очень успешный ритуал лебезения, превратилось в мрачный путь, заполненный паутиной выбоин, гниющей растительностью и ядовитыми змеями.

Как только они сели в Джип, настроение Иш Таб без всякой видимой причины сменилось с лёгкого раздражения на откровенную враждебность.

Наступила ночь. Антонио переключил передачу на вторую и поехал по грунтовой дороге через густые, непроходимые джунгли, следуя указаниям навигатора. Пенелопа сказала, что по прибытии их всё будет ждать. У Учбенов поблизости находился гарнизон, и они должны были обустроить виллу на берегу озера, снабдив её всем необходимым.

Он въехал на гравийную подъездную дорожку, усеянную маленькими электрическими факелами, и выключил мотор, но не осмелился взглянуть на богиню, одетую в облегающее чёрное платье. Кто знает, сколько ещё продержатся его кожаные штаны?

— Похоже, мы приехали.

— Отлично. Я так люблю ходить босиком. Если повезёт, я наступлю на хорошего сочного слизняка или скорпиона. — Блин. Он знал, что забыл что-то: шлёпанцы, которые благополучно оставил в самолёте. По иронии судьбы, ей нравились шлёпанцы. Кто бы мог подумать?

Он выключил фары.

— Я отнесу тебя, о, божественная, — прошептал он. — Твои ноги, — «которые я собираюсь вытирать, как скромный слуга», — не должны касаться земли.

Иш Таб повернулась к нему.

— На закорках? Думаешь, я поеду верхом на грязном вампире? — выплюнула она.

Это лебезение — отстой. Оскорбление каждой молекулы тестостерона в его теле. Если бы не то, что он ранил её, пока она ласкала его член…

Он прочистил мозги. Даже не думай об этом. Не думай… эрекция только спала, и лишь боги знали, насколько.

— Да, о, божественная, — ответил он. — Ты на мне. — «Господи, неужели я реально это сказал?» — То есть, у меня на спине.

— Уф. Ладно. — Она открыла дверь и отвернулась, ожидая, что он поднимет её. Он со вздохом вышел из машины, подошёл к ней и повернулся спиной.

— Забирайся.

— Забирайся?

— О, божественная, — добавил он.

Сначала он почувствовал, как Иш Таб обхватила его плечи. Затем её тело врезалось в спину, и она обняла его ногами за талию. Он быстро поймал равновесие и сдержал страстный стон. Да будут прокляты боги. Ощущение прикосновения этой богини к его телу настоящая пытка. И за пределами любого удовольствия, которое ему довелось испытать. Одного лишь ощущения прикосновения её груди, прижатой к спине, хватило, чтобы он снова порвал бы молнию брюк. Слава богу, на нём новые кожаные штаны с тройным швом.

— Ты в порядке, вампир? — прошептала Иш Таб, опаляя дыханием ухо. — Или я слишком тяжёлая?

Тряхнув головой, он выпрямился.

— Нет, всё нормально, о, божественная. — Он еле сдерживался, когда зашагал по освещённой факелами дорожке, стараясь думать о чём угодно, только не о прижатом к нему теле Иш Таб… и самые интимные части её тела к нему прижимались. Нет, он не будет думать о том, что платье задрано выше бёдер, и на ней нет трусиков. Он не будет думать о том, как её сладострастная грудь прижималась к его лопаткам, как шелковистая кожа рук и ног тёрлась о слишком чувствительную вампирскую кожу и наполняла эйфорией, которую можно было описать только как самый сверхъестественный в мире наркотик, забирающий голод вместе с самыми мрачными мыслями и наполняющий силой.

«О, боги!»

Антонио вдруг поймал себя на мысли, что отчаянно желает перейти к пятому пункту — предложить тело богине для ночи наслаждения — и это чертовски пугало. Сестра Иш Таб говорила, что эта богиня — монстр. Так что же за лицо скрывалось под этой вуалью? Если судить по губам, она должна быть красивой. Но сестра не говорила: «Она немного неказистая и может когда-нибудь измениться». Нет. Она сказала «монстр», что означало «отвратительная». Противная. Отвратительно уродливая.

Неужели на лице Иш Таб отразились образы тысяч душ, которые она забрала? Или, возможно, черты её лица искажены уродством. Иначе, зачем ей понадобилось скрывать лицо за вуалью? Стыд точно не ответ.

Да и, несмотря на каменно-твёрдый член, сердце знало, что чувствовало. Он верил в судьбу, которая и открыла тот портал.