Вампиры. Опасные связи (2010)

И тут Александр оглянулся через плечо на черную книгу, лежавшую на импровизированной полке. Даниэлла подумала, что он попросит разрешения взять ее с собой как оберег против напастей. Но совершенно неожиданно он сказал:

— Я вспомнил. О Боже. Теперь я помню!

Один из мужчин ударил Александра по пяткам, чтобы заставить его двигаться, и его потащили из сарая. Даниэлла кое-как натянула юбку и побежала за ними.

— Что ты вспомнил, дурак? — спросил прыщавый.

Но Александр обратился к Даниэлле, будто думал, что она поймет его слова:

— Я помню клинок у горла, быстрый разрез, улыбки на лицах вокруг. Цивилизованно — вот что они говорили! Мы гуманное общество!

— Александр! — в страхе окликнула девушка.

— Он спятил от ужаса, — засмеялся голубоглазый. — Повредился умом. Может, стоит запереть его в больнице? Но нет, у нас есть приказ. Хотя надо бы вставить ему кляп, чтобы молчал.

Александр перевел взгляд на серое, облачное небо, обещавшее ранний апрельский дождь. Серый свет отражался в его глазах, а зубы обнажились в страдальческой гримасе.

— Теперь я вспомнил! Почему это происходит снова? Зачем? Прости меня, не надо больше!

— Безумец! — смеялся голубоглазый.

— Заткнись, — пробурчал третий, до сих пор молчавший мужчина и ударил пленника в челюсть.

Александр со стоном согнулся и сплюнул кровь. Потом третий тюремщик вытащил из кармана платок и вставил его в рот Александру. Прыщавый ткнул в Даниэллу пальцем:

— Стой здесь, девка. Надоело слушать твое нытье.

Они потащили Александра и вскоре скрылись за северной стеной огромного здания. Даниэлла побежала следом, стараясь не слишком приближаться. Ей посчастливилось проскочить незамеченной под каменную арку и в один из маленьких садиков, принадлежавших больнице. Никто не заметил, как она спряталась за большой тачкой и в ужасе уставилась на высокую конструкцию посреди пустого двора. Трое тюремщиков силой заставили Александра встать на колени и наблюдать за пробами гильотины. Сначала под ней привязали овцу, нож рухнул вниз и отрубил животному голову. Голова скатилась в корзину. Из окон на верхних этажах больницы донеслись крики и улюлюканье заключенных; некоторые из них стучали в стекла и плакали.

— Лучше, — сказал палач небольшой кучке свидетелей, одетых в гофрированные блузы, туфли на каблуках и красивые шляпы, они стояли чуть поодаль, широко расставив ноги и заложив руки за спину, — когда нож падает под правильным углом, отрубание происходит безболезненно.

Присутствующие закивали. Благовоспитанные, озабоченные гуманностью лица, довольные тем, что принимают участие в прогрессе на благо человечества.

Очередь дошла до горы трупов. Один при жизни был толстым мужчиной с жесткими рыжими волосами, над другим, мускулистым, уже поработали в анатомичке — у него осталась только одна нога. Безжизненные головы отделились от безжизненных шей и, истекая вместо крови какой-то черной жидкостью, скатились в плетеную корзину.

— А это кто? — спросил палач, обернувшись к Александру. — Мы пока не используем ее для казни. И у нас нет на него разрешения. К тому же первый казненный уже выбран — это вор Николя Пеллетье. Он умрет, как только мы настроим машину.

— Всего лишь еще один испытуемый, месье, — сказал голубоглазый. — По просьбе одного из чиновников Бисетра.

Он кивнул на окно второго этажа, где, с перевязанной головой и скрещенными на груди руками, стоял обозленный Лебек.

— У нас нет разрешения, — повторил палач.

— Никто не узнает, — заверил голубоглазый, — Он буйный сумасшедший, его держали в Бисетре долгие годы. Он едва не убил того чиновника. А если мы его развяжем, он и нас убьет. Никто не узнает, только мы и несколько сумасшедших.

Палач посмотрел на Александра, потом на поднятый нож.

— Живой испытуемый принесет вам гораздо больше пользы, — продолжал голубоглазый. — А потом он будет третьим трупом.

Александр попытался закричать сквозь кляп, но наружу вырывалось лишь мычание. Даниэлла закрыла руками уши, но не могла оторвать глаз от ужасной картины.

— Ну, — произнес палач, сделав нетерпеливый жест рукой и поджав губы, будто борясь с соблазном, — хорошо. Только быстро. Он будет нашей последней проверкой.

И Александр Деманш действительно быстро простился с жизнью. Ему связали ноги и с кряхтеньем водрузили на деревянную подставку. Голову просунули в углубление, опустили и закрепили верхнюю планку. Александр, все еще с кляпом во рту, пытался оглянуться на палача, когда тот отпустил удерживающую тяжелый нож веревку.

Он заметил трясущуюся в укрытии Даниэллу. Выражение его лица продолжало кричать о том, о чем он говорил в сарае, но слова так и остались не понятыми молодой возлюбленной.

«Почему это происходит снова? Зачем? Прости меня, не надо больше!»

С легким свистом рассекая воздух нож опустился. Лезвие со стуком остановилось на доске, отбросив голову в корзину. Хлынула кровь.

Даниэлла закрыла лицо руками и уткнулась в землю.