Вампиры. Опасные связи (2010)

Повесть Элен Кашнер «Томас-рифмач» («Thomas the Rhymer») в 1991 году принесла автору Всемирную премию фэнтези и Мифопоэтическую премию, а ее первый роман «На острие шпаги: мелодрама манер» («Swordspoint: A Melodrama of Manners») в 2000 году вместе с произведениями Николя Гриффит и Теодора Старджона удостоился номинации «Gaylactic. Network Spectrum Hall» за лучшее прозаическое произведение, написанное до 1998 года.

Произведения малых форм, принадлежащие перу Кашнер, за последнее время появлялись в следующих антологиях: «Звездный свет-2» («Starligth-2»), «Сирены и другие демонические возлюбленные» («Sirens and Other Daemon Lovers»), «Основной город Пограничье» («The Essential Bordertown») и «Бессмертный единорог Питера С. Бигла» («Peter S. Beagle's Immortal Unicorn»). Книги Кашнер переведены на французский, японский, немецкий, латышский и каталонский.

С 1996 года Кашнер получила известность как радиоведущая и сценарист передачи «Звук и дух» (тоже удостоившейся наград) — еженедельной часовой программы, посвященной музыке, мифам, традициям мира, их истории и исследованиям. Для этой передачи Кашнер записала два альбома — «Приветствуя Младенца в этом мире» («Welcoming Children Into the World», Rycodisc, 1988) и «Золотой дрейдл: клезмерский „Щелкунчик“ для Хануки» («The Golden Dreydl: A Klezmer „Nutcracker“ for Chanukah»), написанный и озвученный автором, с музыкой Ширима (S&S, 2000).

О появлении рассказа «Ночной смех» Кашнер говорит так: «Некоторые истории просто являются тебе в завершенном виде, и эта — из их числа. Я жила в Нью-Йорке, на пятом этаже здания, украшенного горгульями. Как-то я стала спускаться по лестнице к почтовым ящикам — проверить, не пришло ли мне еще каких отказов от издателей, — а когда добралась до первого этажа, вся история уже оформилась у меня в голове. Помню, я почему-то задумалась о том, что вампиров всегда изображают в вечерних нарядах, а потом спросила себя: может, дело тут не только в глупых голливудских шаблонах, может, вампирам просто нравится наряжаться?»

Начинается с того, что ты проникаешься ненавистью к дневному времени. Днем случается все самое худшее: и пробки, и час пик, и очереди в банк, и непрошеные телефонные звонки, и рекламная макулатура в почтовом ящике, и самое грубое хамство, на какое только способны переутомленные работой люди. А вот ночь — другое дело, это время любить, время в одиночестве читать при свете лампы, танцевать, вдыхать прохладу и свежесть. И не важно, горяча или холодна твоя кровь: ночь принадлежит тебе.

— Ну пойдем же, — сказала я, потянув его за руку, — пойдем повеселимся, развеемся!

Он отстраняется, медлит, мнется.

— Пойдем потанцуем! — настаиваю я.

Весь город мигает огнями. Надо всем городом звенит ночной смех.

— Пойдем погуляем, окунемся в ночь!

— Ты сумасшедшая, вот ты кто такая, — откликается он.

Ночной смех щекотно вскипает у меня в гортани. Я позволяю ему проступить, самую малость, лишь в уголках рта, — чтобы напугать его. Он пугается. Спрашивает:

— Хочешь потанцевать?