Вампиры. Опасные связи (2010)

Они не разжимали объятия и на целую минуту с удовольствием погрузились в поток беззвучных воспоминаний. Потом, почувствовав некоторую слабость, Мона позволила Минерве довести себя до столика и заказать двойной эспрессо. Пока они нагоняли упущенное в дружеской болтовне, обмениваясь историями о Даниэле, о последнем романе Минервы с некой мужеподобной пассией, закончившемся ее отбытием в сопровождении полиции, Мона начала сознавать, что ей предстоит кое-что услышать. Что-то важное и настолько деликатное, что Минерва не могла решить, следует ли ей открывать рот на эту тему. Несмотря на десять лет разлуки, Мона прекрасно понимала свою подругу и была уверена в том, что в их разговоре произойдет неожиданный поворот. Она сделала маленький глоток двойного эспрессо, кофеин заиграл в ее жилах.

— Знаешь, — наконец сказала Минерва, — это не мое дело, но я тут недавно видела нечто реально странное, и я подумала, может, ты захочешь узнать об этом.

— Да? И что же это? — спросила Мона, глядя через край крохотной кофейной чашечки.

— Ну… — Минерва принялась сооружать из салфетки непонятное оригами. — Помнишь, я тебе рассказывала о нашей новой басистке? Так вот, она живет в доме на Девятой, там, где ты раньше жила. Вообще-то она живет в квартире прямо под той, где ты жила… с Викториной.

Кофе забулькал в желудке Моны и растревожил завтрак авиалиний. От одного только упоминания имени Викторины у нее возникло ощущение, будто она проглотила целый пузырек ролейдса.[46]

— Так вот, — продолжила Минерва, она явно испытывала дискомфорт, но уже не могла остановиться, — зависала я как-то у Ноктурны, трахалась над новой песней, и тут отключили электричество. В доме напротив свет горел, так что мы решили, что вылетели пробки или что-нибудь в этом роде. У Ноктурны на этаже никого не было, и мы поднялись наверх. Выше этажом в одной квартире свет был, в другой — нет. Я не успела понять, что к чему, а Ноктурна уже колотила в дверь твоей бывшей квартиры.

Минерва допила кофе, просто чтобы чем-то себя занять.

— Все эти старые плакаты, «Сиу» и «Сестры милосердия», все эти дикие рисунки так там на двери и висели. Мы слышали музыку, стало быть, электричество в квартире было. Кто-то должен был быть там, но им потребовалось бог знает сколько времени, чтобы подойти к двери.

Минерва снова выдержала паузу, а у Моны в желудке начала раскручиваться тонкая спираль тошноты. Она не хотела это слушать, но в то же время ей это было необходимо.

— Это была Викторина. Она была вся потная и явно дергалась. Знаешь, она совсем не изменилась. Так же подводит глаза, а-ля Клеопатра, мажет губы черной помадой, начесывает свои нагуталиненные патлы в воронье гнездо, но она выглядит… Я не знаю. Грязной. Будто никогда не смывает этот свой макияж, а только подновляет. А квартира, то есть то, что я смогла рассмотреть, — это музей, храм Дивы Демоны.

Мона отвела взгляд.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — Головная боль начала сдавливать ей виски. — Что я могу поделать, если какая-то отверженная психопатка захотела устроить в своей спальне музей моего прошлого на манер придорожного музея Элвиса. Та часть меня умерла и давно похоронена. Почему меня должно волновать, во что Викторина превратила свою жизнь?

— Не в этом дело, — терпеливо ответила Минерва.

— А в чем тогда? — Мона начата жалеть, что приехала.

— Когда Викторина открыла дверь, она… — Минерва закусила губу. — Она была не одна.

— Великолепно, мелкая пиявка нашла новую хозяйку.

— Нет, — сказала Минерва. — Там была ты.

Мона нахмурилась:

— Что?

— Ну, не ты теперешняя. — Взгляд Минервы затуманился воспоминаниями. — Там была Дива Демона.

Тошнота разбухла, как тело бодибилдера, Мона стиснула зубы, чтобы ее не вырвало. Сумасшествие какое-то. Даже при мысли о том, что кто-то ее имитирует, имитирует ту, кем она когда-то была, у Моны возникло чувство, что над ней надругались, словно кто-то раскопал могилу любимого ребенка.

— Ты хочешь сказать, что эта свихнувшаяся сучка убедила кого-то играть для нее роль Дивы Демоны, чтобы она могла воображать, будто я ее не бросала?

— Может быть, хотя это был никакой не долбаный маскарад. Мы знаем друг друга со школы, и я тебе точно говорю — та цыпочка даже пахла, как ты. Ну или так, как ты пахла раньше. Если бы я не знала наверняка…

Тошнота, мучающая Мону, начала трансформироваться в спеленатую в кислотный кокон злость.

— Верю, — сказала она. — Правда верю.

Мона замолчала и прикусила губу. Она вспомнила, как впервые увидела Викторину. Тогда та была еще просто Вики. Серая мышка с фотоаппаратом пришла на шоу, и казалось, ей потребовалось все ее мужество, чтобы перешагнуть через порог клуба. Она была как чистая грифельная доска, как пустой сосуд в ожидании, когда его наполнят чем-то конкретным. Вики повстречала Диву Демону и решила, что нашла это. Поначалу Моне это даже льстило. Викторина была так внимательна по отношению к тому, что любит или терпеть не может Мона, так старательно изменяла себя, чтобы соответствовать идеалу госпожи.

Мона тряхнула головой: