Вампиры пустыни

— Видите ли, господа, — сказал швейцарец, — существуют, действительно, растения, которые в сложном химическом соединении — белке — находят недостающие им азот, фосфор и серу. Группа таких растений имеет до 400 представителей, часть которых произрастает и в наших европейских странах на горных лугах моей родины Швейцарии и в степях вашей родины России, коллега, — обратился капитан к Иславину. — Эти растения подробно и увлекательно описаны великим Дарвином в его капитальном труде «Насекомоядные растения». Но их вернее надо было бы назвать мясоедными, плотоядными, а лучше всего — белковоядными, так как в животной пище они ищут только недостающий им белок. По способу улова добычи растения эти делятся на три группы: к первой принадлежат растения, которые ловят добычу выделяемой для этой цели липкой слизью. Жертва буквально «влипает», слизь забивает ей дыхательные пути, она задыхается и труп ее переваривается растением. Это — наиболее простейший вид плотоядных растений, к которым принадлежит, например, южноамериканская жирянка. Ко второй группе принадлежат растения, которые ловят добычу особыми аппаратами, устроенными наподобие захлопывающейся западни, капкана или волчьей ямы. Такова, например, растущая здесь, в Африке, пузырчатка. И, наконец, наиболее совершенны растения третьей группы, активно ловящие добычу, производя при этом собственные движения. К этой группе можно отнести нашу европейскую росянку. По способу же использования добычи растения эти делятся в свою очередь на два отдела. Трупоядные, которые ждут, когда попавшие в их ловчие аппараты животные умрут и подвергнутся воздействию гнилостных бактерий, то есть разложатся. Продуктами гниения, продуктами распада белков и пользуется трупоядное растение… Но есть растения и живоядные, которые пойманную добычу умерщвляют сами, чаще всего раздавливают ее и, не дожидаясь процесса разложения, подвергают труп действию своих соков, растворяющих белок. К последней группе, то есть растений, убивающих свою жертву, относится, видимо, и «сеть дьявола», о которой нам так красочно повествует полковник Мадай. Но я должен сейчас же оговориться. Все плотоядные, о которых рассказывал вам я, все эти жирянки, росянки, пузырчатки, мухоловки — мелочь, которая справляется лишь с мелкими насекомыми, комарами, мухами, от силы гусеницами.

— Я видел в так называемых «галерейных лесах» экваториальной Африки цветочки, которые свободно кушали попугаев и зайцев, — сказал Ван-Слипп. — Но продолжайте, полковник, прошу вас, — обратился он к Мадаю.

— К вечеру следующего дня моя рота добралась до взбунтовавшихся плантаций. Что там произошло — не буду вам описывать подробно. Вы сами не раз участвовали в подобных же передрягах, вы все сами хорошо знаете, какая паршивая штука эта партизанская, «малая война», да еще в африканских лесах и джунглях! Мы гонялись за отрядами восставших, неизменно натыкаясь на… воздух, а в худшем случае на непроходимые болота. И тогда за спинами нашими начинали трещать ружья чернокожих.

Наконец, когда солнце было уже в зените, то есть перед началом тропических ливней, восстание пошло на убыль. Мы загнали в болото большой отряд повстанцев и мои аскари досыта накормили «синими бобами» этих грязных, провонявших каучуком тобо, которые вздумали бунтовать в то время, когда цивилизация нуждается в галошах, непромокаемых плащах, шинах для авто и вело, детских мячах и дамских подвязках.

Чернокожие сдались и выдали мне вождей и зачинщиков бунта. Главарей я тотчас же расстрелял, а оставшихся в живых собрал и обратился к этой пахучей толпе с такими приблизительно словами: «Друзья, если вы опять будете бунтовать, я опять приду сюда и снова накормлю вас „синими бобами“ из наших альбани и пулеметов. Если вы подымете руку на белого, я перебью мужчин, женщин, детей и сожгу ваши хижины. Если в вашем округе случатся какое-нибудь несчастье с белым, пусть не вы даже тому будете виной, я расстреляю мужчин через десятого. Запомните это! Берегите белых, как собственные глаза, — иначе горе вам! А теперь до свидания!»…

— Хорошие слова! — не утерпел, чтобы не напыжиться снова в снисходительном одобрении, «Брюссельский франт».

— Мне ответил от имени всего племени дряхлый старик, — продолжал свой рассказ Мадай. — Он сказал коротко: «Хорошо! Теперь мы во все глаза будем следить за белыми!» В тоне его слышались покорность и даже робость, но нехорошим огнем блестели его глаза из-под седых бровей.

Я не придал этому особенного значения и повел отряд обратно в Мукурру.