Вампиры. Сборник

Вначале на случаи смерти не обращали внимания, но частая повторность при одинаковых условиях взволновала умы. Всюду затеплялись лампадки и зажигали ночники, а те, у кого были девочки-подростки, ложились спать в их комнатах или же девочек клали с собою в кровать.

Болезнь приутихла, точно испугалась. Но вот пропала дочка старосты, девочка лет тринадцати, и поднялась тревога. Подруги сказали, что она пошла на соседнее поле за васильками. Бросились туда и у самой межи нашли труп ребенка. Васильки были еще зажаты в ее ручке. Лицо было испуганное, а на шее заметили две небольшие ранки. По просьбе отца труп также не вскрывали.

Дня через три погибла дочь зажиточного крестьянина. Веселая восьмилетняя девочка, общая любимица семьи. Она находилась всегда вблизи матери, а с наступлением неведомой опасности мать, что называется, не спускала с нее глаз.

В роковой день мать работала на огороде, а вблизи нее резвился ребенок, в кустах смородины, перекликаясь с нею. Не слыша некоторое время смеха ребенка, женщина его окликнула и, не получив ответа, бросилась в кусты. Там все было тихо. Побежав в сад, который примыкал к огороду, несчастная мать наткнулась на свою девочку.

Ребенок был мертв. Ручки были еще теплые, и глазки два раза широко открылись, а затем сомкнулись навеки. На шее ребенка было две ранки, и кровь обильно залила платье.

На этот раз вмешались уже власти. Труп вскрывали, но ничего не нашли, кроме ранок на шее, но ведь эти ранки могли появиться от укола о сук или шип, когда ребенок падал.

Опросы и допросы не повели ни к чему, разве только затемнили дело. Явились свидетели, которые говорили, что видели черную большую кошку, которая шмыгнула в рожь, когда поднимали с поля дочь старосты. Находились и такие, что уверяли, что это была не кошка, а зеленая большая ящерица.

Но общее мнение было то, что кто-то скрылся во ржи. При последнем же случае даже этого не могли сказать. Домик стоял на краю деревни, и сбежавшиеся люди не видели ни одного живого существа.

Только нищенка старуха, сидевшая у ворот деревенской околицы, видела одного пожилого, хорошо одетого господина, который прошел из деревни по направлению замка.

Загадка осталась загадкой. Тревога все росла; девочек-подростков оберегали; но, несмотря на это, ужас охватывал даже самых спокойных и уравновешенных, так как никто не знал, откуда может прийти беда. А все это еще усугублялось тем, что время в деревне было рабочее, тяжелое.

Понемногу тревога перешла и в замок. Среди дворни были люди, имевшие в деревне и родню, и знакомства. По приказу отца от матери скрывали появление эпидемии. Иногда, когда ветер был со стороны деревни, к нам ясно доносились удары погребального колокола. Мать вздрагивала и бледнела. Всем, даже нам, детям, становилось жутко. Все крестились. Разговоры на минуту смолкали. Но тотчас же отец, доктор и другие старались отвлечь внимание матери от печальных звуков. Многие заметили, что при первом же ударе колокола старый американец как-то съеживался и не шел, а прямо бежал в свою сторожку.

Прошла неделя, и разразилась новая беда.

У одной вдовы крестьянки была дочь восемнадцати лет. Красавица, хохотунья, кумир всех деревенских женихов. Домик их был окружен садом, одна сторона которого выходила на большую-дорогу. По приказу матери девушка и молодая работница собирали в саду крыжовник.

Со стороны дороги подошел пожилой, высокий господин и попросил напиться, вложив серебряную монету в руку служанки.

Ничего не подозревая, она бросилась в ледник за квасом.

Возвратясь через четверть часа, она нашла свою госпожу лежавшей без чувств на садовой дорожке. Незнакомца нигде не было.

Служанка подняла страшный крик. Сбежались соседи, мать, работники, а когда приподняли новую жертву, то на песке дорожки осталось темное кровавое пятно.

С большими усилиями девушку привели в чувство, но она была так слаба, что доктор запретил всякие расспросы.

О появлении незнакомца и его исчезновении сообщила, заикаясь и путаясь, испуганная служанка. Единственное, что можно было понять из этого сбивчивого рассказа, это то, что при ее возвращении с ледника на дороге никого не было, а дорога прямая и открытая.

«Когда я подходила, то мне было видно всю дорогу, и я подумала, что „он“ вошел в сад», — твердила она. Обыскали дом и сад. Никого и ничего.

Все-таки рассказу служанки пришлось поверить: на заборе на солнышке нежился черный кот, и, конечно, пройди здесь чужой человек, кот неминуемо бы убежал.

Известие о новом несчастии дошло до замка и стало известно моей матери. Она заволновалась и послала нашего старика доктора на помощь молодому деревенскому врачу.

Целую ночь провели доктора у постели больной, и к утру она начала говорить. Но рассказ ее был так фантастичен, что его приписали бреду.

Она бормотала, что черный господин прыгнул на забор, а потом в сад, запрокинул ей голову руками и впился в шею, но это уже был не господин, а большая черная кошка… все это она говорила несвязно и со стонами, все время боязливо озираясь по сторонам.