Вампиры тут беспризорные

— Вы мерзкий, бесчувственный, тупой вампир! И ничего не понимаете! Думаете только вам сложно? Проблемы выживания, знаете ли, тут не только у несчастных невезучих переселенцев! Только и делаете, что ноете, как тяжело и как хотите домой. Но у вас хотя бы есть дом! А у меня нет! Ничего у меня нет, кроме этого рабского контракта, который и права на жизнь без дозволения хозяина не дает! У вас там семья, а я? А как же я? Что будет со мной, если вы исчезнете? Вы подумали о том, что случиться со мной, безродным грязнокровным слугой, если вы исчезните? Строите из себя такого добренького, прямо-таки прирожденный альтруист и спасатель, а на деле бросаете того, кто всегда был рядом! Это, по-вашему, человечно? Это правильно?

— Я не обязан. — хмуро возразил вампир, — Я не обязан заботиться о чьем-то еще выживании, помимо моего. — это были тяжелые, грузные слова, какие обычно даются с трудом и большим камнем ложатся на сердце.

Это была правда, грустная, жестокая, холодная правда, которую необходимо принять, чтобы не умереть.

— Что значит не обязаны? — растерянно промямлил Веце, притихнув. Услышать что-то такое он никак не думал. И уж точно не от хозяина, ведь само собой разумеющееся, что господин заботится о благосостоянии своего слуги.

Но его хозяин, конечно, какой-то неправильный, больной господин. Переселенец — это болезнь головы, а такое Веце никакими зельями вылечить бы не смог.

— В этом мире Веце, каждый сам за себя. И ты был тем, кто однажды сказал мне это. Поэтому я выжил. — вампир немного пошуршал, усаживаясь поудобнее, — Я сам за себя, ты сам за себя.

И так естественно это было сказано, так легко, что полукровку обдало еще большим разочарованием.

— Вы не можете так поступить.

— Я уже так поступил. — ответил вампир, не отводя пасмурного взгляда от Веце.

— И вы совсем-совсем не имеете даже крохотного сожаления? Сочувствия? — полукровка не знал, за что ему ухватиться, как выбить свое право на жизнь?

Хозяину хорошо — он теперь вольная птица до поры до времени, а Веце как пес на привязи, да только веревка слишком короткая.

— Мне очень жаль себя. — кивнул Степан, соглашаясь.

И Веце даже не нужно говорить что-то вроде «Вы издеваетесь⁈», все было написано у него на лице.

— О, точно, у меня есть кое-что для тебя! — проговорил Степан и завозился, обшаривая карманы. Веце немного оживился, с любопытством вытянулся вперед и даже забыл, зачем вообще пришел. — Вот! Вот она!

Вампир протянул пацану маленькую гладкую сосновую веточку, ободранную от коры. Веце пристально смотрел на жалкую палку в своей руке и ненавидел попаданцев чуть сильнее, чем обычно.

— Я надеюсь, что это осина. — произнес полукровка, — Осина, чтоб я сделал маленький кол и расковырял им вашу грудную клетку, а потом вырвал сердце и затыкал его этой зубочисткой…

— Нет, это просто красивая веточка. — пожал плечами Степан. — Мой тебе прощальный подарок.

— Я не могу так просто уйти, — с разочарованием ответил Веце, гадко добавив, — пока не насобираю веточек вам на гроб.

Спустя сутки вынужденного сосуществования, вампир временно смирился с тем, что Веце жил рядом. Под соседним кустом.

Глава 3 Для тех, кто одичалым стал

Степан вышел из поредевшего леса, с недовольством вытирая меч о потрепанные и уже порядком изодранные края камзола. Сегодня на охоте повезло — поймал зайца, так что жажда на некоторое время утихнет.

— Должен ли я поздравить вас с облегчением? — насмешливо раздалось из-под куста от Веце.

Вампир бросил злобный взгляд на полукровку и лишь скрипнул зубами. Устроился мелкий с комфортом, если такое слово вообще уместно в их ситуации.

Шалашик Веце Степан тихо окрестил коттеджем, и завидовать повод был, ведь гордость не позволяла попросить помощи построить такой же и для себя.

Жилище полукровки — маленькая уютная земляночка, неглубокая, но теплая. Это, конечно, скорее походило на сдаваемое койко-место, чем на полноценное жилье, но зато свое. Стены были отделаны веточками на манер декоративного заборчика, Степану они очень нравились, а Веце постоянно зацеплялся за мелкие сучки, которые поленился отломать сразу, загонял занозы и ругался на деревья за некачественный материал.

Пол проложен такими же веточками, поверх выровнен слоем мха, и после выстлан соломой и сухой листвой, в которые полукровка зарывался, когда спал. А еще у Веце был потолок — тоже из веток, поверх которых он накидал травы и листвы.

— Ты, я смотрю, хорошо проводишь время? — раздраженно бросил вампир, кидая тушку зайца на землю.

— А как иначе. — Веце заинтересованно высунулся из своего домика и посмотрел на добычу хозяина. — Мне развести костер? — полукровка полностью вылез, взял мертвого зайца за уши и начал трясти, с детским разочарованием понимая, что всю кровь из животинки уже высосали.