Вампиры тут голодные

Нет. Он не будет пить кровь.

Не может. Он правда не может.

– Я задыхаюсь. Задыхаюсь. – просипел вампир, сжимая горло в попытке унять болезненные спазмы.

В жизни Степана было не так много страхов, да и рос он не в тех условиях, чтобы позволить себе хоть малейшую слабость.

Он не боялся умирать, он боялся терять.

Слишком ярко в голове отпечатался тот день, когда София погибла. Слишком хорошо он помнил её кровь на земле, на его руках. Её остывающее тело и грустную улыбку, застывшую в глазах.

Его семья была маленькой – он, мама и младшая сестра, отец их бросил, когда Степану едва исполнилось семь. Сколько себя помнил, он винил отца за предательство, за то, что оставил их одних. И никогда бы не смог простить, впрочем, как и себя. Ведь Степан не уберёг Софию, не смог спасти.

Если бы он только был врачом, а не учителем, если бы не вытащил её на прогулку в тот день…

Единственный мужчина в семье, он с малых лет опекал сестру, как мог. Она и мама – весь его мир, и когда часть твоего мира умирает, это раздирает душу на части.

Он поклялся себе, что никто больше не пострадает от его слабости, от его беспечности и невнимательности.

Он не мог смотреть на кровь.

– Отойдите, господин. – Веце подвинул замершего Степана в сторону и разбил стекло одним ударом. В комнату ворвался свежий воздух, попаданец прислонил голову к стене, глубоко дыша. – Вы должны выпить кровь, но теперь я не могу вас накормить, все монстры сбегутся на запах. – тихо сказал полукровка, напряжённо глядя на разбитое стекло. Учуют ли твари их? Сквозняк точно разнесёт запах по всему этажу.

Степан ничего не ответил, медленно сполз по стене, оседая на пол. Стало немного легче.

– Сколько… – вампир закашлялся, воздуха в лёгких всё ещё не хватало, – Сколько вампиры могут прожить без крови? – сможет ли он перетерпеть это?

Всего лишь голод, просто жажда.

Возможно ли преодолеть эту потребность, быть выше низменных желаний тела?

Полукровка отвёл взгляд и долго молчал. Что произошло с господином в прошлом, что он так боялся, так сопротивлялся, отрицал очевидное?

Веце взглянул на своё запястье. Ему так часто приходилось кормить прошлого хозяина, что шрамы от ножа и зубов не успевали зарубцеваться. Он уже давно не видел в этом ничего пугающего или странного. Отдавать свою кровь хозяину. Это нормально.

– Не больше трёх месяцев, господин. – мрачно сообщил Веце.

Почему господин отказывается от крови? Разве смысл существования кормушки не в том, чтобы кормить своего хозяина?

Веце видел другую жизнь и быть кормушкой для него лучший вариант из всех возможных. Полукровка не хотел расставаться с такой жизнью, не хотел быть выброшенным на улицу как бесполезный мусор.

Степан сжал зубы. Его вторая жизнь, его шанс начать всё заново, жить без сожалений.

Он не имеет права упустить свою возможность.

Он обязан преодолеть себя, пересилить свой страх. Он должен научиться жить по-новому, жить как преемник графа, жить как вампир.

– Я постараюсь. – с трудом вымолвил Степан, – Дай мне время. – полукровка криво улыбнулся. Если бы он мог, то так бы и поступил.

Но у господина Кифена нет времени, и это жестокая правда.

– Это зависит только от вас. Сделайте всё возможное. – вампир кивнул, приступ медленно утихал, – Вы спали сегодня ночью? – попаданец отрицательно качнул головой, – Больше так не делайте, вам необходим сон, иначе вы постоянно будете в таком состоянии.

Степан опустил глаза на грязный пол, сквозняк гонял мусор по ссохшемуся старому паркету, по спине пробежали холодные мурашки.

Попаданец с недовольством отметил, что замёрз. Даже ночи в лесу не казались такими холодными, как лёгкий прохладный ветерок, дующий из разбитого окна.

На улице было тепло, душно, но Степан не чувствовал ничего, кроме холода, его знобило. В таком состоянии выходить за пределы комнаты – чистое самоубийство, и Веце это тоже прекрасно понимал.

– Господин, выпейте это. – полукровка не видел другого решения, они должны выжить и сейчас это единственный выход.

– Это лекарство? – чёрная жидкость в склянке едко пахла и Степан опасался пить такое. На маленькой стеклянной баночке был нарисован гроб и стояла цифра три.

– Это яд. – спокойно ответил Веце, поджав губы. – Пейте залпом.

– Я умру? – вампир встряхнул флакончик и выжидающе посмотрел на Веце.

– Нет. – коротко бросил полукровка. Степан закрыл нос и выпил яд.

Первые минуты ничего не происходило, после пропало обоняние, а затем и зрение. Он ничего не чувствовал, словно плавал в каком-то тёмном беспросветном мареве, не имеющем ни начала, ни конца.

Веце подвинул тяжёлый шкаф, закрыв им двери, запечатал окно магией и привычно резанул по руке ножом, сливая кровь в глубокий бокал. Если напоить господина сейчас, то он ничего не поймёт.

Полукровка решил не мелочиться, голова кружилась, он с трудом наполнил третий бокал. Подтащил к себе обездвиженное тело господина Кифена магией и влил кровь в рот вампира, следя, чтоб тот не захлебнулся.

Вампир рефлекторно глотал, полукровка достал из пространственного кармана противоядие и отложил в сторону.