Вампиры тут голодные (СИ)

— Да вы трус. — она почти безразлично отвела взгляд, но внутри всё с треском ломалось.

Какое ей дело до безопасности?

Она столько лет жила как крыса, прячась в родовом гнезде от всего мира. Жила, почти не видя света, впроголодь, в постоянном страхе, что кого-то из них поймают охотники на вампиров или просто убьют ради забавы. Каждый её день может стать последним и с этим Маниэр смирилась раньше, чем ей исполнилось пятнадцать. Сейчас ей, конечно, уже намного больше.

И если она в любой миг может умереть, если само то, что она вампир, ставит её жизнь под угрозу, стоит ли противиться сердцу? Каждый день может стать для неё последним, так с чего граф что-то пытается ей доказать?

Она — Вальдернеская и её участь — это жить одним днём, заглядывая далеко в будущее. Думать о завтрашнем, живя сегодняшним.

— Живой трус гораздо лучше мёртвого смельчака. Но это осторожность, а не трусость. — подавленно возразил граф, сжимая салфетку в руке. Она не понимает, а он не собирается ей объяснять.

Степан хотел, чтобы она была счастлива. Вампирша уверяла, что будет счастлива остаться рядом с ним. Но бывают ли счастливы мертвецы? В этом попаданец был не уверен.

— Мне не страшно умереть. — она спокойно подняла глаза, плотно сцепив зубы.

— Ты всегда так говоришь. — но разве просто слова что-то изменят? Степан не собирался подвергать опасности ни её психологическое, ни физическое здоровье.

Возможно, Маниэр лишь пытается казаться смелой, чтобы он ей уступил. Но это не тот случай, где он может сдаться.

— Я уже видела смерть, мне не раз приходилось проливать чужую кровь. Вы считаете меня беззащитным ребёнком, но я взрослый вампир и способна защитить себя. — холодно отчеканила девушка. За кого он её принимает? За изнеженную аристократку, что только вышивать да падать в обмороки может?

Маниэр вампир! И она будет этим гордиться.

— Есть вещи, с которыми не справляюсь даже я. Как я могу позволить тебе защищать нас обоих? — вздохнул попаданец.

Девушка сердито сжала губы.

Мужская гордость и правда не знает границ. С какой стати он решил, что обязан защищать её? Она же сказала: ей ничего от него не нужно.

— Ваши навыки в магии едва ли переступили порог начального уровня, я куда сильнее. Моей магии хватит, чтобы прикрыть вам спину и не пострадать самой. — твёрдо сказала девушка. Граф отпил из бокала и вперился в неё тяжёлым взглядом. Маниэр так же упрямо глядела в ответ.

Попаданец на секунду прикрыл глаза.

Она его не слышит. Не понимает, с чем придётся иметь дело, если свяжется с ним.

— Маниэр, скажи, твоих сил было бы достаточно, чтобы самостоятельно сбежать из Априоша, окажись ты на моём месте? — тихо спросил Степан. Голос дрогнул. Вспоминать Априош было больше, чем страшно. Кошмарно. Невыносимо.

Разве вампир мог допустить, чтобы над Маниэр нависла такая угроза?

— Вам просто повезло. — сцедила она. Вампиршу оскорбляли слова переселенца, едва научившегося управлять магией.

Да, он её господин, она должна ему беспрекословно подчиняться, но и молчать о чём-то столь очевидном не намерена.

То, что сдерживающие артефакты оказались сильно изношены — огромная удача, то, что граф благодаря становлению главой рода стал устойчив к некоторым ядам и заклинаниям, применяемым в Априоше — сказочное везение. Не больше.

А у Маниэр была магия, её бы и не поймали вовсе! Она бы не пыталась договориться мирно, билась за жизнь, бежала без оглядки.

Она — не переселенка, не человек. Маниэр вампир и её мораль, её правила выживания другие. Она жестокая, бесчувственная, холодная, равнодушная. Но живая.

— Именно. Мне повезло. — согласно кивнул граф, откинулся на спину и устало потёр переносицу. — Скажи, скольким ещё так повезло? Тебе хватит одной руки, чтоб пересчитать. Вырваться из того ада поможет только удача. И именно в аду ты окажешься, если станешь для меня кем-то большим, чем просто помощницей или слугой. Они будут шантажировать меня тобой, а потом убьют нас обоих. — он бы никогда не подумал, что его так выведет чья-то самоотверженность. Не нужны ему такие жертвы.

Ради чего она собралась рисковать жизнью? Ради пары свиданий?

— Вы можете просто не приходить за мной. — серьёзно произнесла Маниэр и попаданец тихо завыл. Чем дальше в лес, тем хуже вампиры! — Вы же знаете, мы никогда не спасаем своих заложников и соклановцев. Это нерационально.

— Спасибо. — зло бросил граф. — Прям от сердца отлегло. Хоть щас готов в загс после этих слов идти. — съязвил он, взбесившись.

Как она может так равнодушно относиться к собственной жизни?

Маниэр… если она не слушает его, то почему игнорирует факты? Разве цифры не говорят сами за себя? У вампиров ужасающая смертность, а она хочет понизить и без того маленький шанс на выживание.

— Я не понимаю, почему вы злитесь. — девушка бросила взгляд на нервно сцепленные пальцы графа и рвано выдохнула. О, она всё прекрасно понимала. Господин Кифен и не пытается услышать её, иначе бы уже давно согласился и дал им шанс.