Вампиры тут голодные (СИ)

— Подайте кушанье, достойное графа Вальдернеского, взращенное на протяжении ста лун для ритуала передачи титула! — громогласно объявил глава старейшин. Попаданец запоздало оглянулся, тело отчего-то слушалось с каждой минутой все неохотнее, будто начинало жить своей жизнью, оставляя Степана сторонним наблюдателем.

— Дитя оборотня и вампира, деликатес для будущего графа. — проговорил Доллир и у Степана по спине пробежал холодок.

На ледяной каменный пол к его ногам приволокли ребенка, одетого в белый балахон. Полукровка поджимал свои заостренные пушистые уши, тихо поскуливал и смотрел перепуганными слезящимися глазами на вампиров.

— Ешь, Кифен. Граф должен делить трапезу со своими подданными. Граф должен разделить тяжкое бремя со всеми вампирами и нести свой грех наравне со всеми. Познай же свою суть. Узри, кто ты есть. — закончил Доллир и каждый старейшина кинул по точно такому же цветку к ногам Степана.

И тогда он всё понял, но было слишком поздно сбегать. Его тело больше не принадлежало ему.

Глава 12, про тех, кому открылась правда

Вампиры обычно старались лишний раз не убивать — зачем лишний раз сокращать количество населения и платить штраф? Пусть сумма и небольшая, но все равно неприятно отдавать деньги.

Большая часть клановых и свободных вампиров кормились в трущобах — жители тех мест были готовы на что угодно за краюху хлеба, да и пропажу никто не заметит — скинул в канаву и дело с концом, да и мало ли, отчего человек умер, может у него была какая инфекция? Чума часто гуляет в подобных местах, безопасными трущобы тоже не назовешь, так что исчезновение и сотни людей останется незамеченным.

Как бы грязно это не звучало, как бы низко и отвратительно не выглядело поведение вампиров, но кормится иначе они не могли. За личную кормушку необходимо платить огромный налог, а общие — запрещены законом вот уже триста пятьдесят лет.

Это их способ выжить. Единственный выход, который видели старейшины.

Сильный и могущественный клан разрывался между желанием расти и расширятся и возможностью прокормить всех своих членов. Все что мог совет старейшин — передать бразды правления внешними делами клана в руки переселенца, посланного им Богом. Отныне это станет его головной болью.

Знал бы граф Кифен как тяжко пришлось Доллиру, и все ради того, чтобы вырастить такую хорошую жертву для обряда! Не так-то просто отдать собственного правнука для такого дела.

Через века Вальдернеские пронесли свои традиции и ритуал передачи власти даже спустя четыре тысячи лет оставался неизменным.

Обряд, что обнажал перед будущим графом всю чернь и скверну его собственной души, традиция, что показывала, что бывает, когда вампир не контролирует свои низменные желания, жестокая правда, что должна быть известна каждому, кто осмелиться встать во главе клана, стыд и горечь, которые познает тот, кому старейшины вверяют жизни и судьбу остальных соклановцев.

Вампиры пили кровь, каждый же граф — проливал.

Чтобы прийти к власти нужно запачкать руки в крови и никто не понимал это так же хорошо, как Вальдернеские.

Во обряда преемник должен был перейти в боевую форму, для этого он выпивал зелье “Слезы луны”, ныне запрещенное на континенте. После остальные участники ритуала — старейшины, бросали к ногам преемника цветок, словно в насмешку прозванный Чистое сердце. Безобидное растение из-за которого вампиры в боевой форме теряли над собой контроль, оставались лишь голые инстинкты.

Когда преемник убивал жертву, ритуал считался завершенным, стеклянный потолок разъежался и зал проветривался, а уже граф оставался наедине с собой и бездыханной жертвой в помещении до рассвета.

Все в клане знали о этой традиции, каждый был морально готов пройти через подобное, но впервые за несколько поколений ритуал исполнил свое предназначение в полной мере. Такого неверящего, отчаянного взгляда Доллир не видел ни одного из четырех посвященных им в графы.

Да, таким и должен быть тот, кто заботится о клане. Познавшим свою суть, узревшим правду.

— Вы можете покинуть зал совета, граф Кифен Вальдернеский. — проговорил Доллир, шире распахивая двери. Переселенец поднял безжизненный взгляд на главу старейшин. Казалось что не полукровка оборотня и вампира скончалась тут этой ночью, а он, граф Кифен.

В нем что-то умерло. Сломалось.

Степан склонил голову набок и бесцветно улыбнулся. Вот, что значит быть вампиром. Доллир вздрогнул — пустые, стеклянные глаза графа и такая же пустая, будто примерзшая ко рту улыбка, смотрелись жутко.

Попаданец встал и глава старейшин непроизвольно отшатнулся, хотя их разделяло не меньше сорока метров. Ноги тяжелые, но Степан монотонно двигался вперед, через весь зал. Остановился лишь у тела полукровки и опустился на колени.

Он не хотел. Не хотел убивать.

Граф снял плащ, завернул в него тело полукровки и встал, крепко держа холодное тельце несчастного ребенка.

Доллир молчал, не спрашивая, зачем Степану сдался труп, хотя вопрос так и вертелся на языке. У самого выхода граф замер, не дойдя до дверей буквально пару шагов, поднял красные кровавые глаза на главу старейшин и бесцветно обронил: