Вампиры тут голодные (СИ)

Все традиции, все устои этого мира подводили лишь к тому, что вампир не может быть один. Они должны держаться вместе, чтобы выжить.

Но многие из них уже давно утратили волю к жизни.

Быть вампиром — гнусно. Быть вампиром — больно.

Степан все еще задавался вопросом, а нужен ли ему такой второй шанс? Да и шанс ли это? Разве больше не походит на наказание?

— Я займусь документами. Не мешай. — граф встал и удалился в другую комнату. Веце недовольно цокнул, глядя вслед Степану. Странный народ, попаданцы, всё сами да сами, даже слугам приказывать не умеют.

Полукровка сел на место хозяина, закинул ногу на ногу и открыл книгу “Семь стадий развития вампира”. Надо же понять, где именно господин застрял в развитии.

Конечно, он уже читал как-то эту книгу от скуки, не сказать, что хоть что-то из нее пригодилось. Впрочем, было и то, что знал любой, кто служил вампирам хотя бы десять лет, и зачем писать в книге такие очевидные вещи?

Детеныши вампиров лет до десяти слишком хрупкие и не покидают даже пределов своей комнаты. Солнечный свет оставляет на коже ожоги и обжигает глаза, а питаться они могут только магией.

В период с десяти до двадцати юные вампиры знакомятся с миром, заводят первые привязанности, плавно переходят с магической подпитки на употребление крови. В этом же возрасте у детенышей слушается первое потрясение.

Как правило, выйдя за пределы своей комнаты, они неизбежно знакомятся с понятием смерти. Это очень болезненное воспоминание для каждого вампира, так как по природе своей, они изначально сильно чувствительны к окружающему миру и лишь со временем их сердце черствеет, а голова остывает. Детеныши вампира, как никто другой, ценят жизни и стараются помочь любому, будь то муравей или взрослый огр.

Из-за своей расовой принадлежности детеныши не могут покидать внутренней территории клана, так как за ее пределами их способен убить первый-встречный. Однако даже наблюдавшие за детенышами издали исследователи сочли, что детеныши аномально добры для тех, кто родился вампиром.

От того уже не первое столетие всех снедало непонимание — почему Бог создал их такими? И какими же были самые первые вампиры, как они жили?

Клан старался с ранних лет привить вампирам равнодушие и холодность, потому что разве может пережить юное чистое дитя то, что причинит кому-то боль? Что убьет?

Вампиров растили жестокими.

Вампиров растили хладнокровными.

Вампиров растили виноватыми.

Их растили так, чтобы они могли выжить.

— Это какое-то сумасшествие. Слишком много букв. — Веце закрыл книгу и недовольно вздохнул.

У господина Кифена было десять братьев и сестер, четверо их них не дожили до десяти, остальные — до двадцати. Не вынесли “взросления”.

Можно винить вампиров в том, что они жестоки, но и мир не был к ним ласков.

Рожденные с сердцем нараспашку, они становились бичом своего мира, злом, которого все негласно избегали. И если на протяжении столетий в ком-то видеть лишь жестокость, то однажды он непременно оправдает ваши ожидания.

Вампиры приспособились.

Вампиры перестали чувствовать что-либо кроме бесконечной усталости и жажды.

Так ли плохо быть вампиром? — разве возникнет у кого-то еще в голове этот глупый вопрос?

Но Веце все еще мечтал о несбыточном — стать как его хозяин, перестать быть грязным смеском, полукровкой. Как бы сказал его прошлый господин: ”Для каждого найдется своя яма с навозом”. Выражение не было ни красивым, ни звучным, но хорошо отражало суть: вампиров ненавидели просто за то, что они вампиры; полукровок — за то, что они полукровки; с людьми не имели дел — потому что те мало жили; с ограми — потому что они малообразованны. Каждая раса по-своему притеснялась, но никто не собирался ничего менять.

Но Веце не трогали глобальные проблемы и великое — его трогал лишь растущий бюджет. Тому, кто не раз жил впроголодь даже прислуживая у вампиров, деньги стали, пожалуй одной из главных составляющих счастья.

Полукровку не сильно заботило, как и где господин заработает, впрочем, как и любого подростка, его интересовал лишь результат. Но граф почему-то тратить этот результат никуда не спешил. Даже кровати новые не купил. Скупердяй.

Степан погряз. Погряз в бумагах. У не было ни времени, ни возможности размышлять, как же жестока судьба и как ему не повезло. Надо было просмотреть все отчеты, подписать разрешения на казнь и назначить даты судебных заседаний. А еще проверить, куда утекают и без того жиденькие налоги.

Большая часть жителей графства — вампиры, но те живут обособленно, в своих поместьях или в гнезде клана Вальдернеских, города же и села населяют беженцы и те, кто не нашел себе другого места. Бермиан, предыдущий граф, давал разрешение на жительство всем желающим, но даже так население оставалось до смешного маленьким.

Днем жители торговали на улицах, ночью работали на черном рынке, туристов не было, других возможностей прокормиться тоже.

Попаданец отложил документы о переписи в сторону и взял в руки конверт, лежащий с краю стопы. Тяжко вздохнул и попытался открыть. Сургучную печать отодрать не выходило, и как вскрыть конверт, чтобы не повредить письмо?