Вампиры тут голодные (СИ)

— Молчите. — остервенело прошептала она. — Пусть знает, что сделал с вами. Пусть поймет, что у его действий есть последствия. Иначе в следующий раз вы можете и не вернуться. — граф неодобрительно промычал. Девушка вытерла слезы и упрямо поджала губы, давая понять, что не изменит своего решения.

Веце медленно зашел в комнату, едва волоча ноги и не поднимая глаз. Ему было страшно. Страшно знать, насколько далеко зашла его, казалось бы, безобидная шутка. Парень сконфуженно замялся, неуверенно разложив лекарства на кровати господина.

Степан вздохнул, Маниэр, конечно, права, но разве Веце уже не всё понял?

Вампир осторожно пошевелил правой рукой, отстраненно смотря, как медленно расплываются красные пятна на светлых бинтах. Хотелось лечь и не двигаться, но тогда он точно умрет.

Режущая боль в животе заставила вампира сдавленно охнуть и согнуться в три погибели. Граф замер, почти не дыша, и лишь глаза лихорадочно бегали, выдавая его. Он и забыл, что в Чесночках смогли обработать только внешние раны, с кислотой и той дрянью, которой его напоили в Априоше, сделать ничего не могли.

Но как сказать об этом? Как объяснить?

Степан был достаточно упрям, чтобы несмотря на потерю голоса попытаться что-нибудь сказать, но вместо слов вырывался лишь надрывных хрип, переросший в кашель.

Веце с ужасом смотрел, как равнодушно господин кашляет кровью, болезненно хмурится, зажмуривая глаза. После первой крови вампир понял, что попытка сказать хоть слово — дело гиблое, но судорожный кашель не останавливался.

Раз он уже откашливает кровь, то всё внутри порядком разъело. Степан старался не думать, насколько жесткой будет диета, прежде чем его желудок восстановиться. Жить на слизких кашках и киселях с бульонами даже неделю — настоящее наказание.

Граф бросил исподлобья взгляд на Веце и кивнул пацану. Полукровка, затравленно потупившись, без слов понял приказ. Через несколько секунд вампир держал дрожащей рукой перо и медленно, криво царапал на бумаге слова.

“Кислота внутри

правая рука шипы луной акации

плечо яд Женебаньва

ноги под кожей яд…

Он выронил перо из ослабших пальцев, потерянно смотря на незаконченные записи. Даже пару строк написать не в состоянии… Куда он катиться?

Маниэр мягко забрала лист, торопливо пробегаясь глазами по неразборчивым буквам. И снова чуть не расплакалась.

Степан на миг прикрыл глаза, уступив сиюминутной слабости.

Веце едва успел поймать бессознательного господина, вампирша, увидев, что времени у них нет, собрала волю в кулак, шмыгнула носом, и начала отдавать полукровке команды.

Пока пацан искал нейтрализаторы кислот, она создавала заклинание воздушной подушки над кроватью господина — лежать на обычной постели для него будет невыносимо.

После с трудом привели графа в чувства на короткий миг, чтобы тот выпил зелья и противоядие. Полночи они промучились, вымывая раны на спине, затем Маниэр собирала по кусочкам кости левой руки, сращивая их магией. Веце обрабатывал противоядием раны, оставшиеся от шипов лунной акации, менял примочку на плече вампира и проверял, не спал ли жар горячки.

Несколько суток графа лихорадило, они не отходили от его постели ни на шаг, постоянно меняя повязки. Очнулся Степан на третьи сутки, заторможенно открыл глаза и сонно заморгал. Тело неприятно ныло, но это ничто по сравнению с тем, что было, когда он вернулся в замок.

Руки слушались и это первое, что заметил вампир. Правая была в мелких рубцах, попаданец невольно отметил, что останутся шрамы. Во рту по-прежнему не хватало клыков. Степан вяло понадеялся, что невольно прошел один из тех вампирьих ритуалов по укреплению тела и духа. Впрочем, тем же вечером узнал, что нет — никакой пользы из этой ситуации он извлечь не сможет.

Веце был смиренным и послушным, как никогда: не огрызался, не препирался, покорно выполнял все поручения и даже не ныл.

К концу четвертого дня к Степану начал возвращаться голос: тихий, едва слышный хриплый шепот, но Маниэр запретила говорить еще день, чтобы не навредить голосовым связкам.

Когда, наконец, попаданец вернул дар речи, то смог поведать обо всем, что с ним произошло и как же он выбрался из плена.

Глава 37, про тех, кто сумасброден

— И тогда я воспользовался мгновенной телепортацией. Маны было немного, поэтому перенесло меня недалеко и…

— Вы сумасшедший? — ужаснулся Веце. Граф поморщился и продолжил есть.

— Вы сумасшедший. — утвердительно проговорила Маниэр. — Вы же не освоили простейшую телепортацию, не говорю уже о стандартной, и сразу полезли в высшую магию! Вас в лучшем случае при малейшей ошибке могло просто разорвать на две части! — рассерженно отчитала господина девушка.

Степан кисло повазюкал ложкой в супе, ну что ему тогда оставалось делать? Простейшая телепортация требует черчения телепотационного круга, и, во-первых, он тупо не может понять, по какому принципу расположены те закорючки-руны в заклинании, и настроить точку выхода, а во-вторых, в тот момент и ситуация к рисованию не располагала.