Вампиры Восточной Европы

Авторы позднейших легенд, озабоченные моральным обликом графини, несколько завуалировали роль слуг. По их данным, Елизавета сама собирала кровь, подвешивая жертву на крюк, разрезая ее кожу ножницами или кромсая бритвой. Иногда она набрасывалась на девушек с иглой в руке (орудие евреев), колола их, а потом зубами вырывала из тел куски мяса. Эти манеры отвечали новому облику Кровавой Графини, приближенному к вампирскому.

Читатель, ознакомившийся с мифом о Салтычихе (см. «Привидения русских усадеб»), должен помнить о его фрейдистских оттенках, получивших развитие в недавнее время. То же произошло с мифом о Елизавете. А. Бехтерев, с пафосом повествующий о вырождении рода Батори — сборища эпилептиков и пьяниц, маньяков и подагриков, — приводит весьма любопытные сведения о самой графине. Оказывается, в 14-летнем возрасте она родила сына от лакея (Салтычиха забеременела от простолюдина в зрелые годы). Надашди, за которого ее срочно выдали замуж, увидел однажды голую крестьянку, привязанную к дереву в саду и облепленную мухами и муравьями. Елизавета вымазала ее медом, чтобы «проучить за воровство» (очевидно, после этого довольный муж прекратил увещевать жену). Кроме того, графиня сажала девиц на муравейник, обливала на морозе водой, отрезала им губы и уши (почему не груди?) и заставляла их кушать. Помните страстные вскрикивания Салтычихи? Они оглашали и своды пыточной комнаты в Чахтице: «Бей ее! Еще! Еще!»[48] У К.Н. Николаева графиня Батори — лесбиянка, да еще и с астрологическим уклоном (лесбиянство она могла перенять у вампирш из кино 1960—1970-х гг.).

А теперь черты, роднящие графиню с Жилем де Рэ. Она вела дневник, где фиксировала свои злодеяния с указанием примет замученных девушек (у Ивана Грозного, кстати, тоже был синодик). Алхимией она не увлекалась, дьявола не призывала, но имела волшебное зеркало, а омывшись в девичьей крови, воспаряла на крышу дома и часовни. Граф Дьердь Турзо, прибывший в Чахтице в декабре 1610 г., нашел там необходимые улики: тазы с высохшей кровью, клетки для пленниц, разломанные части «железной девы».

Хотя суд над графиней не состоялся (ее поместили под домашний арест), некоторые историки вынесли ей, как и Жилю, оправдательный вердикт. Снова не обошлось без интриг недоброжелателей (Турзо) и происков церковников. Турзо зарился на земли Батори, а католическая Церковь, по обыкновению, вредничала. Во-первых, испанцы потребовали вернуть назад ценный автомат, но получили из Венгрии лишь обломки. Во-вторых, венгерские иерархи поучаствовали в разделе имущества опальной графини. В-третьих, Елизавета была протестанткой, что автоматически переводит ее из разряда виновных в разряд пострадавших за веру.

Продолжатели дела Дракулы и Кровавой Графини действовали скромнее. Зато их репутация вампиров сомнению не подлежит. В Сербии известностью пользовались Михайло Катич и Сава Саванович. Катич жил в XV в., состоял в ордене Дракона, очаровывал женщин и пил их кровь. Саванович был героем популярного романа «Девяносто лет спустя» (1880) писателя М. Глишича, но о нем позабыли вскоре после выхода в свет «Дракулы» Стокера. В Российской империи курсировали слухи о киевском полковнике Антоне Михайловиче Танском (?-1742), грабителе и нечестивце, утопившем в Днепре афонских монахов и проклятом за это специально приехавшим с Афона архимандритом. В соответствии с украинской традицией мертвый полковник не выпивал кровь людей, а бродил и стонал, наводя ужас на всю округу.

По мере того как СМИ обращаются к теме маньяков, психопатов и уголовников, в обществе появляются люди, действительно пьющие человеческую кровь. В 1861 г. в Швейцарии был казнен некий Белленот, убивший женщину, чтобы выпить ее кровь. Однако, будучи эпилептиком, он не позиционировал себя как вампира, а ссылался в свое оправдание на практику лечения падучей. В 1871 г. церковный сторож Петр Вороженцов из деревни Бобинское (Вятская губерния) взял из свежей могилы кровь младенца в качестве лекарства от болезни и выпил ее, смешав с вином.

Французский доктор Т. Паскаль в книге «Семь принципов человека» рассказал о даме преклонного возраста, жившей в 1868 г. в Париже. Она нанимала на службу молодых компаньонок, те начинали чахнуть на глазах и быстро умирали. Отец одной из девушек обратился в полицию, и к даме был прислан врач, решивший, что с ней опасно оставлять наедине детей и молодых особ. Подозреваемая была вынуждена уплатить солидную компенсацию девушке и ее отцу, а вскоре после этого скончалась. Случай с дамой-кровососом лег в основу рассказа М.Э. Брэддон «Добрая леди Дакейн» (1896).

Кровопийцы XX столетия, оценившие внимание публики к их персонам, с гордостью именовали себя вампирами. Елизавета Батори пренебрегала турками, а Фриц Хаарман (1879–1925) из Ганновера ввиду своей сексуальной ориентации, наоборот, считал женщин «вместилищем порока и распространителями венерических заболеваний» и брезговал их кровью.