Ван Вэй Тикет (СИ)

Когда я смертельно устал, то решил выждать паузу и ещё раз оглядеться. Хотя уже сгущалась мгла, и видимость стала крайне сомнительной. К северу, где деревья густели, свиваясь в непролазную чащобу, внезапно обнаружилась прогалина. Лесная полянка. В подступающих сумерках деревья уже трудно было различить по отдельности. Все они сливались бесконечным чернильным морем. И в нём, в этом море тьмы злобным мигающим глазом пылал одинокий огонёк. Кто-то жёг костёр очень далеко и от нашего лагеря, и от второго, недавно обнаруженного. Там не могло быть никого из наших. Может, это девчоночий поход? Я заставил себя так думать, чтобы успокоиться и пролезть последние метры.

Всё! Ветки теперь перестали быть крепкой опорой и безвольно сгибались, когда я пробовал за них ухватиться. О том, чтобы встать на них или хотя бы усесться, речи быть не могло. Мои движения передавались могучему дереву, раскачивали его верхушку. Меня мотало словно на гигантских качелях в парке. Дух захватывало. Только не от чувства праздника, а от страха.

Я осторожно переполз вокруг ствола ближе к югу. Все доступные вышки прятались где-то там, в неизмеримых далях. Палец снова нажал кнопку. Экран смартфона вспыхнул. Аппарат чуть слышно заурчал, загружая систему, но это мягкое урчание сразу затерялось среди шумов и шорохов листвы. Здесь, на высоте, ветер перестал быть ласковым и стал знобящим. Или меня трясло от возбуждения? Получится? Не получится? Сможет аппарат ухватить сигнал с далёкой-далёкой вышки?

Призывая чудо, я вытянул руку вверх, словно несколько сантиметров спасут ситуацию. На экране рядом с антенной выросла малюсенькая чёрточка. Приёмник зацепил слабенький сигнал. Мир перестал существовать. Во всей Вселенной воцарилась пустота. И в ней остались лишь две сущности: я и светящийся бледным сиянием экран смартфона.

Я едва ли не молился на эту махонькую, еле заметную палочку, показывающую, что где-то ещё существует внешний мир, в котором действуют привычные правила. Я настойчиво тянул руку вверх и к югу, словно знал, что до устойчивого сигнала не хватает какого-то сантиметра.

И вдруг брямкнуло так, будто весь мир содрогнулся.

Но как-то знакомо, привычно.

От неожиданности аппарат едва не полетел вниз. Судорожно сжавшиеся пальцы, хоть и вспотели, но всё же не дали порталу в привычный мир безвольно выскользнуть. Однако ноги и руки стали ватными, я потерял контроль, захват ствола разжался. И я заскользил вниз, обдирая ладони и безвозвратно пачкая джинсы густой смолой.

Только чудо и встречные ветви предотвратили катастрофическое падение. От ужаса ноги не держали. Достигнув земли, я безвольно сел на траву, привалившись спиной к могучему стволу.

Звук, прогнавший покой и надежды, не зря показался мне знакомым.

"СМСка!" -- тревога и восторг переплелись во мне восхитительным чувством непредсказуемости. Кто-то из ниоткуда послал мне сигнал.

Я торопливо заскакал пальцем по кнопке, торопливо пролистывая позиции меню, отделяющие меня от чтения неведомого послания.

На внезапно ставшим чёрном экране сверкнули нестерпимо белые буквы.

"КТУЛХУ ЗОХАВАЕТ ТВОЙ МОЗГ!"

Глава 1

2

"Спящая Красавица"

В мертвенном оцепенении я сидел и переваривал полученную фразу. В голове звенело. Не от страха. От злости. Мне ведомо, кто мог отправить столь зловещее послание. Несомненно, это Виталька. Только он днями шарится на "Луркоморье", вытягивая оттуда тысячи смешных фраз, коими щедро делится в виде СМСок.

Хочу быть Ктулху на завалинке

Гулять по Р'льеху в тёплых валенках

Зохавать мозг у всех-всех-всех

И ждать, когда восстанет Р'льех.

Поймав себя автоматически настукивающим стихотворный ответ этому долбанному Педалигу, я оторвался от экрана. Вокруг сгущалась беспросветная тьма. А в сознании, словно адова звёздочка, мерцал далёкий зловещий огонёк, хотя в действительности нас разделяли тягучие непроходимые километры. Я не хотел встречаться с тем, кто жёг костёр в тёмных далях. И отчего-то уверился, что тот, кто разжёг далёкое пламя в ночи, в наш лагерь пока не сунется.

Непонятно, на чём основывалась уверенность. Ведь мы видели с Большим Башкой лохматое двухметровое создание, которое потом чуть не поймало меня во время дежурства, появившись в проёме окна. Но костёр, пылавший в чащобе, был очень далеко. И километры меж нами выступали в качестве невидимой, но надёжной защиты.

Впрочем, больше всего терзало то, что я сейчас не на верхушке ели, а у её корней. Руки и ноги противно дрожали от усталости. Я понимал, что на второе восхождение сил не хватит. Какое там лазанье, если я сейчас даже позорно не смогу подтянуться на нижней ветке?