Вандалы — оклеветанный народ

«Власть над вандалами принял Ильдерих, сын Гонориха (Гунериха — В. А.), сына Гизериха (Гейзериха — В. А.); он был очень доступен для своих подданных и в общем кроток, не притеснял ни христиан (кафоликов-никейцев — В. А.), ни кого-либо другого, в военном отношении был слаб и даже не хотел, чтобы до его слуха доходили разговоры о войне. Поэтому в предпринимаемых вандалами походах предводительствовал его племянник (? — В. А.) Оамер, искусный в военном деле его называли Ахиллесом (славнейшим греческим героем под стенами Трои в «Илиаде» у Гомера — В. А.) вандалов. В правление этого Ильдериха вандалы были разбиты в сражении маврусиями, жившими в Бизакии, вождем которых был Антала» («Война с вандалами»).

Разгром вандальского военачальника, украшенного столь почетным титулом (шутка ли — второй Ахиллес!), полудикими маврами был во всех подробностях описан, звучными гомеровскими гекзаметрами, только не на греческом, а на латыни, упомянутым нами выше афроримским поэтом Флавием Кресконтием Кориппом (хотя он и не был очевидцем событий, которые описал). Впрочем, Кориппу схватка Оамера с маврами Анталы представлялась не более чем прелюдией к главному событию, описанному в его эпическом панегирике восточноримскому стратегу Иоанну, «бросившему, в разговоре со своими подчиненными, ретроспективный взгляд в историю последних десятилетий Ливии (Африки. — В. А.). Согласно Иоанну (а скорее всего — все-таки Кориппу), многочисленный, поднятый по тревоге, отряд вандальских «сил быстрого реагирования» во главе с Оамером попытался отрезать путь отступления маврам, возвращавшимся с добычей из грабительского набега на вандальские земли. Этими землями, ограбленными маврами, судя по тому, что нам известно об Антале, была, скорее всего, область между современными городами Тебессой и Гафсой, в которой были расположены как обширные «вандальские наделы», так и важные христианские центры — например, Телепта. При появлении вандальской конницы Антала отступил на запад, в горы, вероятно, вовсе не стремясь заманить преследователей в западню, а лишь стремясь (по крайней мере, поначалу), оторваться от противника, вне всякого сомнения, превосходящего его численностью и вооружением. Что не мешало ему держать под пристальным наблюдением вандалов, допустивших поистине преступную беспечность и неосторожность. Разгоряченные погоней под палящим солнцем и мучимые жаждой, они расположились лагерем в гористой, труднопроходимой для конницы местности, похоже, не выставив охранения и выслав немалую часть своего отряда за водой к ближайшему источнику. Даже если область между горным кряжем Неменча и горами Джебель Онк была в описываемое время менее безводной, чем впоследствии, путь за водой и обратно отнял у водовозов много сил и времени. А их отсутствие, опасно уменьшившее численность вандалов, заметно увеличило шансы воинов Анталы на победу. Мавры напали, в первую очередь, на тех вандалов, что, томясь от жажды, ожидали возвращенья водовозов, а, покончив с ними, утомленными и не слишком многочисленными, черной молнией обрушились на возвращавшихся вандальских всадников, чьи лошади, тяжело навьюченные бурдюками с водой, утратили необходимую подвижность, и рассеяли их, словно дым. Спастись бегством от сынов пустыни, превосходно знакомых с местностью, удалось мало кому из вандалов. Лишь горсточке вандальских воинов, во главе с не утратившим мужества даже после разгрома Гоамером посчастливилось уйти от погони и вернуться на вандальскую территорию.