Ванечка

Жилистая рука старика прижала к земле его тело. В другой был зажат странный бубен, увешанный косточками мелких животных. Старик поднял бубен, затряс им, закатил глаза и из его рта, раздались заунывные, надрывные звуки. Голова старика была украшена высохшей змеиной чешуей, с оскаленной пастью и торчащими из нее острыми как иглы зубками. Старик поднялся и стал проделывать нелепые движения вокруг лежащего человека.

Виктор, наконец, сообразил, что с ним произошло.

Он, наверно потерял сознание, после борьбы с анакондой и попал в неизвестное племя африканских аборигенов. Молча наблюдал за пляской шамана и лихорадочно обдумывал ситуацию:

«Племя…Что же это за племя? В Африке клановая система. Даже в относительно цивилизованных странах. Правительства управляются кланами. Но эти — не похожи, ни на кого. Какие-то дикари …О, Господи! Неужели канибаллы? Но как же это может быть? Об этом парке все вроде известно…Или не все? Судя по шаману, …почти голый…набедренная повязка…раскрашенное тело…Неизвестные аборигены…Видимо это небольшой клан дикарей…Господи! Лишь бы это были не людоеды!»

Он повернул голову и огляделся. Это была хижина, сложенная из веток дерева и покрытая сухими длинными листьями. На стенках хижины висели черепа животных. Пол покрывала циновка из тех же сухих листьев, на которой, он и лежал. Не было ни стула, ни стола. Посреди хижины тлели угли, и, легкий дымок поднимался и исчезал в самой макушке, сложенной из листьев «крыши», в которой виднелось небольшое отверстие, предназначенное для выхода дыма.

Самое главное и важное, что увидел Виктор, это был его рюкзак, стоявший возле «двери», занавешенной такой же плетенкой из листьев. Рюкзак был не распакован, что очень его обрадовало.

Шаман продолжал совершать свой дикий танец, заунывно себе подвывая и стуча кулаком в свой бубен.

Виктор напрягся и превозмогая боль в теле, привстал, облокотившись на локти — привалил свое тело к стенке хижины, тяжело дыша.

Шаман прекратил танец и строго взглянул на Виктора. Он сел на корточки и сделал призывное движение рукой.

— Англичанин?

Виктор обрадовался этой ломаной английской речи. Он уже не надеялся, что эти дикари смогут его понять.

— Русский. Где я?

— Наше племя зовут Кумото-Бу. Мы дети змей.

— Я был без сознания?

Шаман видимо не понял вопроса и продолжал свое.

— Мы кушаем все, что едят наши боги. Людей тоже. И тебя, русский, мы должны кушать!

Виктора обдало ледяным потом.

«Вот тебе и на! Влип. Канибаллы!.. Боже! Что делать? — мыслидико запрыгали и заметались у него в голове.

Шаман продолжал скрипучим голосом.

— Дети змеи. Все мы дети змеи. Ты убил одну из наших матерей. Ты отец змей! Только отец может убить мать! Ты есть очень сильный отец. Ты есть отец для нас! Мы твои дети…Мы не можем тебя трогать и должны дать тебе пищу и помогать тебе. Это говорят наши матери. Они бояться тебя и приказывают нам помогать тебе…

«Фу…Ужас! Я думал это конец…Какой кошмар! Что же надо этим дикарям? Я же для них как Бог! Надо и держать себя как Бог… Только это может мне помочь…»

— Отец! Наша мать пыталась тебя убить! Но ты убил ее. Ты болен! Тебе надо лежать и пить кровь наших матерей! Это даст тебе новые силы. Выпей это! — шаман протянул Виктору военного вида алюминиевый котелок, наполненный на треть черной жидкостью. Виктор взял трясущимися руками котелок и поднес к губам. В животе екнуло!

«Это змеиная кровь! И, я должен это выпить…Должен!».

Виктор закрыл глаза и стал глотать отвратительную, безвкусную жидкость.

Шаман внимательно за ним наблюдал. Когда он закончил и поставил котелок на циновку, его рот был окрашен кровью, и, лицо выглядело свирепым, как у киношного вампира.

Шаман что-то вскрикнул, схватил посох с черепом маленькой обезьяны вместо рукоятки, откинул циновку и выскочил наружу.

Раздался его ликующий крик.

В ответ раздался рёв сотен человеческих глоток, на неизвестном африканском языке. Шаман что-то орал на этом тарабарском языке и стадо канибаллов что-то вопило в ответ. Виктор слушал эти крики с замиранием сердца, то и дело, поглядывая на «дверь».

Снаружи раздались звуки африканских барабанов, словно чьи-то руки, одновременно забарабанили в десятки обтянутых кожей «там-тамов». Вопли дикарей, превратились в стройные звуки какой-то африканской песни.

Шаман вошел вовнутрь.

— Вставай отец. Твои дети хотят тебя видеть!

Он подошел к Виктору и помог ему подняться на ноги. Виктор сразу же отметил, что боль в теле не была такой острой, если бы ребра действительно были поломаны.

«Может быть только трещины?…Или вообще спазм мышц от змеиного сдавливания?» — он взглянул на шамана.

Тот снял большую и длинную змеиную высохшую шкуру с деревянной ветки, воткнутой в стену хижины и обмотал ею шею Виктора, оставив змеиную голову, свисающей на его грудь.

Легонько подтолкнул к двери.

Виктор откинул занавеску и шагнул наружу.

Яркое солнце едва его не ослепило.

Он поднял руку, заслонив глаза от солнца и осмотрелся.