Ванечка

Но через минуту она уже спала.

Кибицкий нажал еще одну кнопку на подлокотнике, и спинка Надиного сиденья медленно опустилась. Надя, поджав под себя ноги, сонно повернулась на бок.

Кибицкий, ведя машину, посмотрел на ее поджатые ноги, попку, талию, затылок…

Тут у него зазвенел мобильник, он схватил трубку и, косясь на спящую Надю, сказал шепотом:

– Да, мама… Громче не могу, у меня совещание… Да ни с какой не с девушкой, с чего ты взяла?.. Мам, прекрати! Я уже большой мальчик!.. Хорошо… Спи…

Дав отбой, Кибицкий остановил машину у светофора, перегнулся через свое сиденье назад, взял с заднего сиденья плед и укрыл Надю.

Светофор сменился на зеленый.

Проснулась Надя резко, как от толчка. Рывком села на сиденье, испуганно оглянулась по сторонам.

Она одна в закрытой машине… вокруг ночь… слева и справа еще несколько темных машин… сзади кирпичная стена… поодаль неясные огни какого-то дома с неоновой рекламой… а прямо перед машиной стоит темный верзила в униформе и, глядя на Надю, говорит с кем-то по мобильному телефону.

Надя рванула дверцу, но та оказалась запертой. В панике Надя стала дергать ее, но тут верзила подошел к машине, жестом подсказал ей поднять дверную кнопку-защелку.

Надя нашла защелку, отжала, распахнула дверь.

Но верзила в форме преградил ей путь и сказал в телефон:

– Она проснулась. Хорошо… – И Наде: – Стой!

– А в чем дело? Где я?

– Не сцы, подруга, – сказал верзила, – он нормальный мужик, сейчас придет.

Действительно, с крыльца дома, освещенного огнями и неоновой рекламой «Антонио», уже спускался и шел к машине Кибицкий с телефоном в руке. Сунув охраннику десятидолларовую купюру, сказал Наде:

– Выспалась? Пойдем поужинаем.

– Какой «поужинаем»?! – возмутилась она. – Где тут метро?

– Уже закрыто…

– Как закрыто? Который час? – Она взглянула на часы. – Боже мой!

Кибицкий усмехнулся:

– Ты спала шесть часов. За это время мы всю Москву объехали.

Надя обмякла, сказала в отчаянии:

– Но мне в общежитие… У меня утром экзамен…

– Отвезут тебя в общежитие. А экзамен не сдают на голодный желудок. Пошли к Табакову.

– К какому еще Табакову?!

– В «Антонио». – Он кивнул на здание с огнями и неоновой вывеской: – Это ресторан Табакова и его партнеров. Идем.

Надя не поверила – у Табакова ресторан?

– Вы врете.

Кибицкий усмехнулся, по-пацански зацепил ногтем большого пальца свой зуб:

– Гад буду!

Под самым потолком по наклонному желобу катился трехпудовый шар и падал с неотвратимостью рока…

Под ним, в трехэтажном «Антонио», дым стоял коромыслом, на сцене зажигала певица, а в зале было полным-полно банкиров и бизнесменов с девушками не то из эскорт-сервиса, не то из модельных агентств. Министры, знаменитости, телеперсоны, фотографы со вспышками.

Кибицкий, держа Надю за руку, уверенно шел сквозь толпу в глубину зала, говоря на ходу:

– Антон, сын Табакова, тут один из хозяев. Но я не соврал – Олег Павлович тоже здесь…

– Ой, какие люди! Здравствуйте, Павел Антоныч! – сказала какая-то полуоголенная дама с тонной косметики на лице, знакомом по телеэкрану.

– Привет, дорогая! У вас тут с размахом!

– А то ж! Юбилей! – ответила она и окинула Надю кинжальным взглядом. – Ты тоже с размахом…

Пара фотографов тут же ослепили их вспышками фотокамер.

Идя за Кибицким, Надя на ходу ошарашенно оглядывалась на узнаваемые лица знаменитостей. А он все тащил ее сквозь толпу:

– Идем, идем… – И на ходу отвечал на пожатия рук и приветствия знаменитостей: – Привет… Рад видеть…

– О, ты мне нужен! – сказал один из них. – В субботу берем чартер, летим в Барселону на футбол. Наши играют с Испанией. Ты летишь?

– Я не летаю.

– Почему? – изумился знаменитый.

– Высоты боюсь.

– Блин! – огорчился знаменитый. – Я думал, ты чартер оплатишь.

Надя на ходу спросила:

– Откуда вы всех знаете?

– Это мои клиенты, – ответил он через плечо и остановился перед длинным шведским столом.

Как писал когда-то Виктор Шкловский, на столе еды было столько, сколько съесть нельзя. Во всяком случае, Надя такое видела впервые. Блюда с овощными, мясными и рыбными салатами стояли меж высоких ваз с заморскими фруктами и противнями с запеченными осетрами, копчеными угрями и молочными поросятами.

– Та-ак… – недовольно протянул Кибицкий. – А устрицы уже съели, вот публика! – И Наде: – Ты себе набирай вот в тарелку. – И ушел к бармену: – Сережа!

– Виски? – спросил бармен.

– Со льдом…

С бокалом виски Кибицкий вернулся к Наде и наклонился к ее уху, чтобы перекричать шум:

– Что ты пьешь?

– Я не пью.

Кибицкий посмотрел на ее тарелку. Там – скромненько – лежала какая-то морская мелочь и ложка салата. Он возмутился:

– Да что ты?! Дай сюда!

Отнял тарелку и положил все подряд – большие куски запеченного осетра, креветки, крабовый салат и прочие морские деликатесы.

– Не надо! – крикнула Надя через шум. – Я не голодная…

– Еще бы! Если я сплю шесть часов, я встаю абсолютно сытый! Идем! Нужно место найти…

Надя озадаченно последовала за ним, так и не поняв – это он над ней издевается или просто шутит.

Администратор ресторана преградил им путь:

– Павел Антонович, я же вам столик держу!

– Правда? Спасибо!