Ванга

Лозанов считал, что главным при сооружении храма является мнение Ванги: «Ванга является главным центром притяжения. Церковь сама по себе не является таковым, но в комбинации с тем, что её построила Ванга, она превратилась в подобный центр притяжения». Касательно работы художника Светлина Русева Лозанов признавал, что оценка его своеобразного творчества колеблется от «минус двенадцати до плюс двенадцати баллов» и что это всего лишь «вопрос точки зрения». Тома Томов, снимавший документальный фильм о строительстве храма, говорит: «Вечера принадлежали Светлину. Он включал прожектора над строительными лесами и всю ночь расписывал стены», а Лозанов признает, что роспись заняла всего 14 дней. «Работал он круглосуточно, и художник вложил в неё всю свою душу. Одним она может нравиться, другим — нет... Только этот факт достаточен. Не хочу обсуждать, хороша ли эта роспись или плоха, ангельская она или сатанинская». Вот уж сложно даже обсуждать такой неожиданный пассаж. Как бы подводя черту в дискуссии, Лозанов заключает: «Строить церковь — это, прежде всего, вопрос внутреннего чувства. Канон остаётся каноном, но каждый человек является отдельной личностью, христианином и воспринимает канон по-своему... Так что, когда творец выражает своё собственное чувство, чтобы утвердить Бога, это не противоречит канону. Самое главное — это внутреннее чувство творца».

* * *

Открытие храма проходило в страшной спешке. Фактически его построили за два года, но Ванга, несмотря на собственное утверждение, что торопиться некуда, спешила — она запланировала открытие на 14 октября, День святой Петки, который Ванга ещё и провозгласила днём извержения вулкана. Строительство продолжалось даже накануне открытия, не всё было готово, и Ванга очень переживала по этому поводу, так как сама не могла проконтролировать процесс до конца и вынужденно полагалась на доклады других людей. В документальном фильме записаны слова растерянной Ванги:

— Сколько ещё осталось? Что там делают во дворе? Надо посмотреть, откуда будем брать иконы. Алтарь. Сто-двести у меня найдётся. Нет, не получится, они маленькие. Там нужно шесть-семь высотой с дверь. И кадило надобно, и священники надобны. Но какие, какие? То ли рисованные, то ли на снимках? Я думаю из Святого синода, Святого сино-о-о-да! Надобна сейчас и скатерть чёрного бархата, другая красного бархата и надобна ещё и золотого бархата! Вчера Нешка искала, по всей стране, нету. Ей обещали из Германии и Франции... А трона нет. Надобно заново его сделать и установить. Стула для владыки нет... Потому что ещё не готов? Это точно к 14-му полностью всё не успеем подготовить. Но это мелочи. Помаленьку-потихоньку всё надо освятить литургией, положить мощи, но они же ещё не выкопали место, где должен стоять престол, куда надо положить кости святой, не нашли ещё мастиковой смолы. Я же нашла полкило белой мастики.

Приготовления шли сумбурно, пригласили массу народа — у кого-то были специальные пригласительные билеты, кто-то мог наблюдать за процессом издалека. Каждый день зеваки собирались у забора, смешиваясь с теми, кто ждал приёма, и глазели на разворачивавшееся перед их глазами действо.

— Из Турции приедут, из Италии приедут, из Германии... — перечисляла Ванга. — Надобно заготовить, по меньшей мере, бутылок двадцать виски. Они всё выпивают. Надо будет и стол накрыть... Бычка надо заколоть, большого, килограмм триста. Где же мы его приготовим? Нет пекарни, надо большой котёл найти.

Тогда и про сына царя Бориса вспомнила Ванга: мол, надо его пригласить на открытие храма. Опять пророчица рассказала про то, как Борис приезжал к ней, и заговорила о Симеоне: «Если царь нормальный человек... пошлём приглашение на 14-е, будь добр, будем освящать церковь. Нет. Придёт ли, Бог знает! Ох, царь к ней прибудет, ты, видимо, с ума сошла». Симеон в итоге не приехал, хотя, возможно, приглашение ему так и не выслали.

Накануне открытия шли горячие споры с Неврокопским митрополитом Нафанаилом, который категорически выступал против совершения службы в новом храме. Он подчёркивал, что «если не будут соблюдены каноны, мы не можем прийти. Штатские могут, любой может, а те, кто соблюдает канон, нет — ни священник, ни владыка, никто... Церковь едина и не может отличаться... В греческих монастырях, в русских, румынских и повсюду есть вещи, которые не меняются, везде одинаковые. Всё на своих местах. Почему? Потому что Иисус Христос един — и ныне, и присно, и во веки веков». Митрополит, как и сестра Ванги, считал, что на неё плохо влияет окружение: «Вы говорите, что я держусь с ней дерзко. Я не в отношении к ней, а к вам — тем, которые её окружаете и пудрите ей мозги».