Ванга

Вообще, история бесед с Валентином Сидоровым весьма примечательна. Он делится: «Что привлекало и подкупало в пророчествах бабы Ванги (на которые она была весьма щедра), так это отсутствие тумана, двусмысленных фраз, дающих повод для разноречивых, а подчас и диаметрально противоположных толкований. На дельфийских оракулов она не походила. Её предсказания (если не все, то многие) были чёткими, ясными и, самое главное, нередко поддавались проверке в ближайшем будущем». Сидоров — чуть не единственный человек, который утверждает подобное. Что же произошло? Неужели Ванга, до того момента выражавшаяся крайне туманно, а после вернувшаяся к своей обычной манере, именно в беседах с писателем решила изменить привычке? Гораздо позднее, проводя много времени с Владимиром Дайреджиевым, Ванга продолжала изъясняться всё так же, кроме тех случаев, когда дело касалось самых обыденных, простых вещей, а не предсказаний.

Принимая во внимание всю ситуацию в целом, сложившуюся вокруг визитов писателя в Болгарию, можно сделать вывод: он был нужен Людмиле Живковой, как и ряд других известных в СССР личностей. Среди них Валентин Сидоров — не проходная фигура. Он был хорошо знаком со Святославом Рерихом и занимался вопросами наследия его отца. Людмила наверняка была уверена, что помощь писателя окажется неоценимой. Она понимала: без поддержки её инициатив со стороны Советского Союза отец Тодор Живков в одиночку не сможет потянуть весь груз ответственности за целый спектр изменений, которые она хотела внедрить в культуре и образовании. Недаром в какой-то момент писателю отказали в выезде в Болгарию, хотя приглашение сделала сама Людмила (в тот день, когда он должен был прилететь в Софию, Живкова умерла).

Вангу Людмила готовила к беседам с русскими, переводила сама, устранив Любку — в таком важном деле не до случайностей. Для Сидорова Ванга являлась логичным продолжением «Живой этики», способностей, которыми наделены многие буддисты и другие приверженцы похожих учений. Психолог Герман Карельский много рассказывал о чудесах, на которые способны монахи в индийских монастырях. Ничего удивительного в том, что Сидоров воспринимал Вангу через призму подобных историй. Он старался помогать Людмиле в меру своих возможностей, но многого писатель сделать не мог. После смерти Живковой его контакты с Вангой оборвались. Странно, ведь Сидорова очень волновали причины смерти Людмилы, о которых ходило столько разговоров. Необязательно было ехать в Петрич сразу, отправиться в дорогу можно было позже и уточнить мнение пророчицы. Почему-то Сидоров этого не сделал. После 1981 года все его контакты с Вангой оборвались: так она и осталась в его воспоминаниях не слепой, необразованной женщиной из маленького городка, а представителем некой высокой культуры, Космоса, сведущей во всём и вся.

С 1975 по 1981 год Ванга имела «новый статус. Она перестала быть деревенской полуграмотной бабкой. О Ванге уже можно было говорить, как говорят о монахах-отшельниках, которые могли вести разговоры с людьми самого высокого ранга, жить при дворцах и давать практические советы по устройству государств... мы можем говорить о факте признания Ванги на самом высоком уровне, в данном случае — культурном уровне. Именно от Людмилы Живковой пошла мода на посещение Ванги людьми не простыми, а известными писателями, актёрами, художниками... Ванга с подачи Людмилы Живковой стала обретать подобие некоего духовного центра. К Ванге ехали интеллигенты не потому, что верили безоговорочно в её способности. Ехали потому, что желали убедиться в существовании чего-то, что имело хоть некое подобие настоящего духовного. Человеку ведь так важно знать, что мир — не бесспорно материалистичен, что есть ещё что-то непознанное, могущественное, высшее...».