Ванга. Россия. 2010, 2012, 2019, 2039, 2009.

Людмила привезла с собой некоторые свои книги, изданные «Софией-Пресс» весьма ограниченным, чисто символическим тиражом на русском языке. Достаточно было беглого взгляда, чтобы убедиться, какого рода взрывчатая сила заключается в них. Ведь местами это была та же Агни Йога, лишь слегка закамуфлированная современной научной терминологией. Мысль об оперативном издании небольшой книжки Людмилы Живковой у нас мне пришла тут же. Реальная возможность для этого, как ни странно, имелась. Дело в том, что среди сочувствующих идеям Рериха и в меру сил своих помогающих продвижению этих идей был главный редактор журнала «Огонек» Анатолий Владимирович Софронов. А в качестве еженедельного приложения к журналу выходили поэтические и прозаические брошюры, снабженные внушительным грифом: «Библиотека «Огонек». Издательство «Правда». Я не сомневался, что Анатолий Владимирович откликнется на мою просьбу. И действительно, он не только одобрил мою инициативу, но и послал меня в Болгарию, дабы составить и отредактировать текст будущей книжки Людмилы Живковой. Спустя несколько месяцев эта книжка под названием «По законам красоты» появилась в киосках. Ее стотысячный тираж разошелся мгновенно.

7

Когда я приехал в Болгарию, здесь шла полным ходом подготовка к Международной Детской Ассамблее. Рериховское Знамя Мира — прошлое, настоящее, будущее в едином кольце Вечности — как бы осеняло эту Ассамблею. Оно дало ей название и дало ей девиз: Единство. Творчество. Красота.

По замыслу Людмилы Живковой — а она была председателем инициативного комитета — Детская Ассамблея «Знамя Мира» должна была ознаменовать своего рода прорыв в будущее. На фестивале в Болгарии должны были встретиться друг с другом, дабы впоследствии узнавать друг друга, творцы XXI века: юные художники, поэты, композиторы, певцы, артисты.

Призыв Людмилы Живковой получил широкий резонанс. Детские рисунки пришли со всех концов света. Некоторые были сделаны на листе, вырванном из обычной ученической тетради, но были и профессионально выполненные гравюры, офорты, небольшие полотна.

— Мы надеемся, — говорили мне, — что со временем из этих коллекций образуется своеобразный Лувр детского рисунка.

Показывали мне и образцы прозы (в основном сказки). Показывали стихи, как правило, короткие, но зато весьма выразительные.

Жил-был хомячок.
Он был толстячок.

Специально для участников фестиваля были выпущены довольно увесистые книги с репродукциями детских рисунков и с текстами стихов и песен, сочиненных подростками и малышами. Ныне я храню их как некую библиографическую редкость.

На десять дней в августе семьдесят девятого София вместе с ее выставочными залами, театрами, телестудиями была отдана в полную власть всемирной детской республике. Необычным был этот фестиваль. Необычным был принцип, положенный в основу фестиваля: никаких конкурсов, никакой борьбы за призовые места. Тем самым заранее изгонялся дух соперничества и ажиотажа. Не должно быть ничего, что может хоть в малейшей степени ранить так легко уязвимую душу ребенка. Только радость взаимного узнавания, только участие в играх и карнавалах.

Для тех же, кто был настроен на более серьезный лад, предусматривались другие мероприятия. Заседал детский парламент, где произносились далеко не детские речи. Он принял обращение, адресованное взрослому населению Земли.

«Мы верим, что голубь, сделанный из листа школьной тетради, может улететь дальше космического корабля. Мы убеждены, что нарисованное нами солнце может озарить всю планету… Может быть, то, чего не могут и не знают взрослые, достижимо для нашего юного мира».

Кульминационным пунктом торжеств стало открытие монумента «Знамя Мира». Этот монумент был единственным в своем роде хотя бы потому, что он был звучащим. В цокольном круге обелиска располагались колокола разных стран мира (в том числе и из Советского Союза; в нашей атеистической стране понадобились особые усилия, чтобы отлить колокол, — ведь много-много лет этим никто у нас не занимался). К ним можно было подойти и опробовать их голос.

В верхней части обелиска раскачивались семь больших колоколов. Людмила не скрывала (во всяком случае, от меня), что они олицетворяют собою семь главных духовных принципов, которые призваны утверждать в нашей жизни Махатмы и Учителя. В этом, говорила она, сокровенный смысл монумента, который, собственно, и не монумент, а стела, устремленная в Космос.

Речь Людмилы Живковой, обращенная к участникам Ассамблеи («Милые дети, творцы Нового Мира»), была, как никогда, вызывающе откровенной. О минимуме осторожности, столь необходимой на публичном церемониале, было забыто. Вот что она говорила: